И аппендицит не вырезать: Стерлигова жалуется на 57-летнего олигарха (ВИДЕО)

Бывшая жена православного миллионера Германа Стерлигова Алёна Стерлигова дала интервью Валерии Гай Германике и рассказала в нём о жизни с мужем, о детях, о вере и о разводе. Spltnk выбрал самые яркие цитаты.

О причинах разлада с Германом Стерлиговым

Мы стали по-разному смотреть на религиозные вопросы. Можно жить, когда вы единомышленники. Когда вы смотрите в одну сторону, особенно, если это касается вопросов веры. Герман очень радикально подходит к этим вопросам. И последнее время, последние три года я стала чувствовать, что это неправильно, что мы не в церкви. Я стала просто просить бога: "Господи, помоги мне, я не хочу погибнуть". Потому что если вы находитесь не в церкви, то вы в ереси. Если у вас другое учение, то ты погибнешь. У меня и возраст такой не маленький, у меня шестой десяток почти. Я сама бы не ушла из Слободы никогда. И я была благодарна Герману, что он мне помог. То есть он мне дал шанс спастись. Я вернулась в храм, это такое чудо!

У нас уже три года как начались разногласия в том, что его учение — что врачи колдуны. Что нельзя к ним обращаться. Я тогда забила тревогу, я понимаю, что вот, например, если у моих детей будет аппендицит, он не даст его вырезать. Хотя Герман что-нибудь придумал бы, но всё равно я опасалась. Потому что люди слушают, люди могут этим воспользоваться неправильно и случится несчастье. Я всё время выступала против этого и это им мешало. То есть как бы получается для них это уже постулатом стало, что врач — это колдун.

То есть у Германа родители — врачи. Папа у него удивительный врач-педиатр, он лечил ещё кремлёвских детей, потому что он был лучшим диагностом. Родители ещё живы и он с ними не общается. Но и родители любят его, и он очень любит родителей. Он вообще всё сделал в своей жизни для родителей. Он даже когда мы поженились и он стал зарабатывать, стал миллионером, первое, что мы делали — мы делали для родителей первую квартиру, первый дом всё для родителей. Меня это не задевало.

И вот это у нас стало расходиться [по вопросам веры]. И когда уже Пелагея вернулась в РПЦ, потом Арсений стал тоже возвращаться в православную церковь и потом, когда ушёл уже Пантелеймон тоже, а это было потому что мама капала-капала-капала… Потому что я боялась, что что-то случится с ними и они не пойдут к врачам. И когда я вытянула Пантелеймона, Герман как умный человек понял, что следующий будет Михей. Ну и чтобы обезвредить, чтобы оставить, сохранить хотя бы двух детей, он попросил меня покинуть территорию. Поэтому в принципе всё логично и правильно с его стороны. Он оставит свою позицию, он спасает детей. У нас нет измен, нет там каких-то претензий материальных друг другу. Мы разошлись реально на религиозной почве.

Отношение к бывшему мужу

Герман — он такой человек, что его можно любить или ненавидеть. К нему нельзя относиться равнодушно, потому что он личность и у него всегда есть своя точка зрения. Она может быть или убедительна для кого-то, или неубедительна, поэтому воспринимается он всегда крайностями — или очень хорошо, или очень плохо.

О жизни на Рублёвке

У меня такой характер, я никогда не жалею о том. что заканчивается. Вот мы прожили на Рублёвке десять лет, а потом уехали в лес. И у меня потом журналисты спрашивали, не жалела ли я о том, что мы уехали. А я только когда они стали задавать вопросы эти, я про неё вспомнила. Я настолько погрузилась в новую жизнь, мне было так интересно, я не оглядывалась назад, потому что жизнь очень коротка.

О мешках с золотом

Миллионов давным-давно нет. Герман был миллионером, первым миллионером в России. Да, я помню ещё времена когда золото мешками перетаскивали. Это когда мы Пелагею замуж выдавали. У нас все руки были стёрты, мы монетки перетаскивали, мешки стояли золотых монет. Потом Герман говорил, что он их где-то закопал и забыл где. Мы долго искали, но не нашли. Оказалось, всё-таки не забыл. Так что не ищите наших миллионов, их нет.