Почему в Латвии нет национализма

Латвийская политическая элита последовательно выступала против латышской нации, а независимость мы всегда получали случайно – подталкивая старые империи – а в 1918 году даже вопреки воле большинства латышей. Особенно антинациональны так называемые «латышские националисты», которые понятия не имеют, какое слово они употребляют – сама мысль о том, что латыши и латвийские русские являются единой нацией, кажется им чем-то ужасным. В Латвии вообще никогда не было политического национализма, роль такового взял на себя полная противоположность - трайбализм - отделение племени от другого племени, которое, конечно же, основано на происхождении.

Высшая точка толерантности трайбализма к члену другого племени — это принятие его в свое племя. Мы могли бы назвать это ассимиляцией. Однако для того, чтобы какая-либо ассимиляция состоялась, необходим объективно более высокий уровень культуры, чем ассимилируемый, - у латышей такого нет. Мы не можем давать ценности другим, потому что сами их не имеем. У нас нет нашей демократии, как у греков, нашего Pax Romanum, нашей техники, как у римлян, нашего Аллаха, как у арабов.

Мы сами берем у других, а не даем. Как мы можем ожидать, что кто-то признает нашу культуру превосходящей и ассимилируется, если мы не готовы ничего дать? Конечно, можно насильственно навязать свой язык, как это когда-то сделали англичане ирландцам, но это привело лишь к лютой ненависти ирландцев к англичанам. Нам это нужно?

Латыши обычно осознают, что они не способны ассимилировать другие народы, поэтому часто предпочитают просто бояться их. Пока немцы были здесь, их боялись, когда немцы исчезли, надо было бояться русских. Что ж, теперь приходит страх перед азиатами. Что означает страх? Это означает добровольное попадание в Красную книгу – всех организмов, исчезающих естественным путем, тех, жизнь которых можно сохранить только искусственным путем. Так что если мы сами боимся других народов, то это желание существовать в коме.

Когда европейские народы были солью мира, когда они давали миру цивилизацию, они никогда не боялись иммигрантов – они знали, что могут ассимилировать любое количество иммигрантов в свою культуру, потому что европейские народы имели культуру. На данный момент этого нет, поэтому именно иммигранты с их сильнейшей культурой захватят и расплавят Европу. Никакая Красная книга здесь не поможет, ни одна бумажка не сможет помешать Закону Природы – всегда побеждает сильнейший.

Что же нам делать? Нам просто нужно знать, как быть сильнее – научиться давать миру ценности. Неважно, какие, чтобы только они были важны для других. Мы сможем снова установить демократию, организовать новый тип экономики, какой не будет у других, создать религию, актуальную для народов мира... Тогда и только тогда мы сможем ожидать, что мир будет уважать нас, примет наши ценности, будет следовать нашим правилам.

Однако для того, чтобы все это сделать, сначала нужно создать нацию – мы должны взять тех людей, которые уже есть в Латвии, и превратить их в политических латышей. Это не означает ассимиляции, потому что у них нет оснований считать нас выше других. Это значит, что мы признаем их своими – да, даже теми, кто этого совсем не хочет. Потому что у нас еще есть политическая власть в Латвии. Это означает, что мы признаем их право на любую часть своей внутренней автономии, которую они требуют, будь то школы, праздники или что-то еще.

Единственного государственного языка это не меняет – государственным языком является только язык документов.Когда христиане хотели крестить язычников, они не говорили, что день рождения Солнца или праздник Крещения — это зло, они объявляли первым день ​​рождения Иисуса, а вторым – день ​​Иоанна Крестителя.В противном случае мир вообще не был бы крещен.

Конечно, может быть, нам вообще не нужна латвийская нация. Может быть, мы хотим исчезнуть. Но другой альтернативы у нас нет – либо включать другие народы хотя бы в единую нацию, либо самим растворяться в других народах.

В нашем двуобщинном обществе следует упомянуть и русских Латвии. Их исключили из любого проекта национального развития. Поэтому они зачастую оставались частью советской нации. Это была последняя страна, принявшая их. Россия - это другая территория, и никакая пропаганда не сможет устранить реальную границу - латыши создают не свою нацию, а параллельную нацию европейских русских, о которой мечтает Жданок, - это проект, не имеющий корней на реальной почве. Им остается только ждать, что придумаем мы. Если мы вообще подумаем.