Европа прекратила сотрудничество с Роскосмосом по исследованию Марса

В поп-культуре космос изображается как последний рубеж, где достичь успеха можно только сообща. На протяжении многих десятилетий так было и в реальном мире, но теперь даже Международная космическая станция стала пропагандистской площадкой. Насколько исследование космоса и связанная с ним деятельность могут быть отделены от политики?

Сегодня политика совсем не доставляет удовольствия. Я глубоко сочувствую украинскому народу. Российское вторжение и все связанное с войной, совершенно неприемлемо.

Война создает проблемы не только на земле, но и в космосе. Во время встречи в Таллинне мы приняли непростое решение о прекращении сотрудничества с Россией по доставке марсохода ExoMars на красную планету. Мы планировали использовать его для бурения поверхности Марса в поисках жизни, что само по себе является очень захватывающим проектом. Хотя это была европейская миссия, Россия играла в ней важную роль.

Сразу после вторжения мы приостановили сотрудничество на время, однако в понедельник государства-члены приняли решение прекратить его полностью. Вчера я направил соответствующее письмо главе Роскосмоса Дмитрию Рогозину. Мы потратили на это 15 лет и чуть более миллиарда евро. Марсоход должен был быть готов к полету на Марс в сентябре.

Страны-участницы ЕКА попросили меня найти другое решение, и этим мы сейчас занимаемся. В настоящее время мы ведем переговоры с космическим агентством США о том, чтобы они взяли на себя часть задач, ранее возложенных на Россию.

Также мы проанализируем, что ЕКА может сделать своими силами и как это финансировать. Министры обсудят это на встрече в ноябре, НАСА будет следовать своему графику.

Вы занимаете пост генерального директора Европейского космического агентства чуть больше года. Бросается в глаза ваша твердая уверенность в том, что Европа должна быть в состоянии действовать самостоятельно. Как последние несколько месяцев повлияли на ваши попытки популяризировать эту точку зрения?

Понятно, что ситуация в Украине коренным образом изменила взгляды европейских стран и побудила их к сотрудничеству. Если в развязанной Россией войне и может быть что-то хорошее, то это то, что она нас сплотила и заставила европейские страны осознать, что следует быть более независимыми и стойкими не только в области энергетики, но и в космической сфере.

Наша повседневная жизнь, например, во многом зависит от спутников. Мы используем их для навигации, связи, прогнозирования погоды, планирования сельского хозяйства и т. д. Мы осознали, что по некоторым из этих аспектов мы стали слишком зависимы от других стран, в том числе и от России.

Теперь мы готовим к намеченной на ноябрь встрече министров пакет мер, чтобы Европа стала более автономной и гибкой в сфере освоения космоса.

И хотя нынешняя политическая ситуация подтолкнула к этому сдвигу, помогла людям в принятии решений и осознании того, насколько важна независимость, из-за энергетического кризиса и инфляции все труднее найти средства на финансирование этих изменений. Все согласны с тем, что нужно что-то делать, но ресурсов не хватает.

Однако космос стал настолько важной частью повседневной жизни, что нам необходимо инвестировать в него просто для поддержания нынешнего качества жизни. Моя работа заключается в том, чтобы убедить в этом министерства и государства, входящие в Европейское космическое агентство.

Вы также не побоялись критиковать снисходительность, проявленную европейскими странами в регулировании деятельности некоторых американских компаний, работающих в космической отрасли. Учитывая потенциал этой области, в долгосрочной перспективе это может создать прецедент, о котором мы все пожалеем. Однако сейчас можно подумать, что вы просто завидуете успехам Америки.

Я замечаю эти компании, потому что мы постоянно взаимодействуем с ними. Не только с самыми крупными, которые могут прийти вам на ум в первую очередь, но и с несколькими стартапами, работающими в Кремниевой долине. Я хочу создать аналогичную среду в Европе, чтобы что-то подобное происходило и по эту сторону океана.

С тех пор, как я стал генеральным директором, вывод на рынок космических решений был одним из моих приоритетов. Об этом мы пишем жирным шрифтом и в предложениях, которые отправляем министрам. Это чрезвычайно важно, но в то же время нам нужно сделать так, чтобы Европа собралась, начала действовать сообща и воспользовалась этими возможностями.

Космический рынок в настоящее время оценивается примерно в 370 миллиардов долларов, к началу следующего десятилетия он превысит триллион долларов. Видя такой темп роста, я хочу, чтобы европейские компании приняли в нем участие и в некоторых случаях взяли на себя ведущую роль. Мы знаем, что технически у нас есть возможности, но нам нужно быстрее реализовывать определенные программы и следить за тем, чтобы были способы финансирования этих инициатив.

Но что произойдет, если связанным с космосом компаниям дадут возможность работать совершенно свободно или с минимальными регуляциями? На примере регулирования социальных сетей мы знаем, что Европа как единый блок достаточно влиятельна, чтобы повлиять на весь мир.

Абсолютно. Мы уже видим результаты. Один человек владеет половиной спутников, находящихся в настоящее время в космосе: у Starlink их чуть более 2000. Это вызвало беспокойство, отчасти из-за моих слов о том, что нам нужно лучше регулировать то, что происходит в космосе, включая внимание к космическому мусору.

Если все будут отправлять на орбиту все новые и новые спутники, в какой-то момент там возникнут проблемы с трафиком. У нас есть правила движения в воздушном пространстве или на дорогах — такие же должны быть и в космосе. В настоящее время мы работаем над этим, и Европа подала здесь пример. Мы оказываем давление на других как через Организацию Объединенных Наций, так и через Международный союз телекоммуникаций.

Ввести новые правила следует как можно быстрее. Жизнь показала, что количество спутников растет стремительно, а законы вводят с большим опозданием. Я сам совместно с ЕКА разрабатываю политику мусорной нейтральности в космосе. Хотелось бы, чтобы к концу десятилетия европейские страны, отправляя свои спутники на орбиту, возвращали в атмосферу списанные аппараты. В качестве альтернативы они могли бы гарантировать, что их собственный спутник будет возвращен в атмосферу после завершения работы.

Точно так же, как Европа сыграла центральную роль в смягчении последствий изменения климата, мы должны способствовать устойчивому использованию орбит.

Сегодня НАСА с радостью доверяет более приземленные задачи частным компаниям, которые делают это дешевле, а само агентство может сосредоточиться на своих целях. Почему в Европе это не так? Неужели у ЕКА достаточно возможностей и ресурсов на то, чтобы развивать космический сектор и вместе с тем заниматься научной деятельностью?

Европа, без сомнений, обладает достаточным интеллектуальным потенциалом. В этой сфере мы занимаем лидирующие позиции в мире — и можем этим гордиться.

Другой частью уравнения являются институциональные рамки. Мы не можем игнорировать тот факт, что в государственном секторе США в космической сфере циркулирует примерно в шесть раз больше денег, чем в Европе. Это важно. Если государственный сектор делает больший вклад, частный сектор также развивается быстрее. Так что для того, чтобы двигаться вперед быстрее, мы должны быть готовы к рискам. В этом случае, если мы потерпим фиаско, все произойдет быстро — нужно будет извлечь урок и идти дальше.

Европе следовало бы брать пример с Кремниевой долины. Не во всех аспектах, а именно в плане управления рисками. Это ускоряет инновации. Изменить образ мышления и культуру сложно, но необходимо, чтобы получить экономические выгоды от космоса.

И, наконец, снимки, сделанные космическим телескопом Джеймс Уэбб, опубликованные во вторник, также попали на страницы российских новостных порталов. Насколько можно надеяться на то, что трепет и очарование от космоса в конечном итоге помогут странам, расположенным на разных концах света, сотрудничать?

Телескоп Джеймс Уэбб потрясающий. Первые опубликованные фотографии просто невероятные. Мы можем взглянуть на раннюю Вселенную, перенестись во времена, когда с момента Большого взрыва прошло несколько сотен миллионов лет. Понимание того, как происходило образование первых звезд и планет, позволяет нам ответить на вопрос, откуда мы пришли как цивилизация и как вселенная. Это действительно захватывает весь мир.

Телескоп Джеймс Уэбб был выведен на орбиту 25 декабря, в первый день Рождества, европейской ракетой Ariane 5. Нам доверили самый дорогой в мире спутник, за запуском наблюдал весь мир, и потом нас очень хвалили. Это был очень важный момент для всей Европы. Хотя наше участие в разработке телескопа было скромным, научный вклад и внимание, которое мы получили, были значительны. Я очень горжусь этим как глава ЕКА.