Первая балетная оппозиция в РФ: вместо Дапкунайте на сцену вышла Алла Сигалова

Российские сериалы из современной жизни отстают от реальности года на два–три. В весенне–летней коллекции 2023–го оказалось несколько историй, герои которых носят медицинские маски и под словом "корона" разумеют не теледраму про Елизавету II. В нашумевших "Актрисах" Федора Бондарчука ужасы самоизоляции играли заметную сюжетную роль, а в сделанном той же "НМГ Студией" "Балете" героя, мучимого абстиненцией, все спрашивают: "У тебя, случаем, не ковид?"

Время назад!

Если авторы таких сериалов вынуждены указывать год, в котором происходит действие, значит, наступили бурные, судьбоносные времена. Еще недавно столь точная датировка не практиковалась и не имела смысла: ну какая разница, 2017–й на экране или, скажем, 2019–й? Сейчас другое дело: реалии 2020–го сильно отличаются от реалий 2022–го.

И если по сюжету нью–йоркскую суперзвезду хореографии вальяжно–обходительный московский прохиндей сманивает работать в российский государственный театр, перед нами либо фэнтези, либо история, произошедшая более полутора лет назад.

В сюжет "Балета" война, санкции, российская анафема противникам СВО и западная отмена русской культуры не попали — но на производственном процессе они сказались самым непосредственным образом. Главная роль писалась под Ингеборгу Дапкунайте, но уже в процессе съемок та осудила спецоперацию, уехала из России и публично пожалела, что не сделала этого раньше.

Авторы "Балета" встали почти перед таким же выбором, что некогда Ридли Скотт, не успевший выпустить фильм с Кевином Спейси в главной роли до "отмены" актера после обвинения в сексуальных приставаниях (об этом см. статью ниже).

Дапкунайте теперь еще менее представима на российском экране, чем Спейси на американском. Скотт тогда, проявив чудеса трудового героизма, за неделю и за лишних 10 млн долларов переснял все сцены с Кевином. Но то был двухчасовой полный метр, а не восемь часовых серий. Зато российские телевизионщики на момент разрыва с исполнительницей главной роли зашли, кажется, не столь далеко. Как бы то ни было, производство "Балета" растянулось на три года, а литовское имя Рута Адамкуте в итоге носит на экране менее всего похожая на литовку Алла Сигалова.

Лоск и хамство Фёдора Бондарчука

Такие долгие тяжелые роды обычно не способствуют успехам новорожденного. Вот и "Все деньги мира" Скотта в свое время провалились в прокате. Но "Балет" — тот редкий случай, когда именно "дублерша" кажется идеальной исполнительницей главной роли.

И дело не только в том, что профессия и биография Сигаловой, хореографа с опытом работы в Америке, куда больше соответствуют CV ее героини. Дело в типаже, характере, харизме — без убедительного воплощения всего этого не было бы центрального персонажа, а значит, и истории в целом. В конце концов, даже литовская фамилия не особенно смущает — героиню Сигаловой, советскую прима–балерину, еще в 1980–х сбежавшую в США во время гастролей и ставшую международной знаменитостью, называют в основном по ее американскому псевдониму: Рута Майерс.

К ней, с момента побега не бывавшей на родине и не дававшей интервью русским журналистам, уже в начале 2020–х приходит эффективный менеджер, прогрессивный технократ, директор условно–обобщенного Национального театра России (с фасада тот — Большой, изнутри — Михайловский). Это тоже случай снайперского кастинга — кто еще может так же убедительно смешать вальяжность с жуликоватостью, европейский лоск с русским начальственным хамством, как Федор Бондарчук.

Что происходит за кулисами

Руту мучит не ностальгия (хотя и тут все не так однозначно), а творческий кризис — она надеется, что радикальная смена обстановки ее взбодрит. Гладкий директор–прогрессист говорит, что хочет оживить пронафталиненный, погрязший в классике театр–госсимвол, но Рута нужна ему скорее для того, чтоб спихнуть худрука (Гордин) — когда–то молодого танцовщика–идеалиста, а теперь консервативного бюрократа. А еще в советской молодости будущий худрук был женихом Руты и подтолкнул ее к побегу…

Обязательные мелодраматические коллизии — особенность сериала как вида, но гражданская актуальность — проявление амбиций и взглядов создателей. Надо признать: даже в условиях цензуры военного времени российские телевизионщики на онлайн–платформах позволяют себе определенную дозу злободневности и критичности. "Балет", как и близкородственные ему "Актрисы", — некомплиментарный рассказ о театральном закулисье и тамошних нравах.

Но, в отличие от сериала Бондарчука, работа Саганджиева ("Хэппи–энд") сосредоточена не столько на невыносимых характерах людей искусства, сколько на вечном российском конфликте свободы, необходимой искусству, и несвободы, навязываемой устройством страны и государства. Рута, сбежавшая из Советского Союза, сорок лет спустя встречает ту же пыльную классику в репертуаре, те же трусливые оглядки на мнения и вкусы чиновного начальства, те же жлобские манеры кураторов из ГБ.

В стране, где ничего не меняется, даже точная датировка эпизодов (1984–2021) превращается в острое социальное высказывание.