«Красота — это общественный договор»: рижанин раскрыл максиму минимализма

Никаких рюшечек!

Если бы Белинский жил в наше время, то был бы отъявленным блогером. Со своей стороны, Писарев сражался бы за правое дело в твиттере, а Добролюбов делал бы яркие релизы в инстаграме. Иными словами — какие времена, такие и песни.

Рижанин Артур Чех, получив образование философа в ЛУ и диплом актера в Петербурге, вернулся в Ригу, чтобы параллельно с краткими выходами на тиктоке пообщаться с земляками в формате лекции. Она прошла в книжном магазине–кафе, поднятом такими же релокантами.

"Пока в воде нет лимона, она бесплатна", — многозначительно говорит бодрый бармен. Ну а чего же стоит культура модернизма? Не в денежной категории, но в разрезе смыслов?

— Сегодня сконцентрируемся на том, что такое минимализм, — несколько педагогическим тоном начал Артур. А ведь порассуждать "про эту черную байду на белом фоне" может каждый. Ведь буквально все имеют мнение про "Квадрат" Малевича. Русская народная картина.

— Когда я ставлю в сеть свое видео, мне порой прилетает за оскорбление чувств верующих. А если мне пишут глупости про "Черный квадрат", то не оскорбляют ли тем самым чувства искусствоведа? — обращается к залу Чех.

По мнению Артура, именно Казимир Малевич неосознанно опроверг мнение о том, что существует некая объективная реальность, требующая передачи. Тем самым он отменил 40 000 лет предыдущей живописи и открыл дорогу абстракционизму, конструктивизму, минимализму. Теперь на этом прорыве базируется весь современный дизайн — это базовые линии, "никаких рюшечек".

— По факту все самое прекрасное строится на базовых геометрических формах. Если даже задуматься о том, что такое письменный язык, то мы поймем, что это и есть пересечения простейших линий, которые, сливаясь, создают чудесную речь.

Конструктивизм привнес в искусство также и новые материалы. Вместо холста, бумаги, камня — или даже хрустального стекла, из которого был построен дворец Всемирной выставки в Лондоне, появились плексиглас, сталь, пластмасса. "Потом они еще заставят эти скульптуры двигаться! Старались изжить эту идеальную красоту".

На самом же деле, уверяет Чех, понятие красоты связано с определенным культурным слоем. Это своего рода общественный договор: вот это мы считаем прекрасным, а то нет.

А конструктивисты пришли к базовой функции искусства — быть функциональным. Например, тот же Марк Ротко стремился избавиться даже от иллюзии глубины.

— Такое искусство, которое тебя не бередит, которое ничего тебе не дает, которое — просто искусство, и больше ни–че–го, — воодушевленно, с заводом, вещает Артур Чех.

Предметы без названий, змеи как зрители

Такую странную серию объектов — черных загогулин, напоминающих скорее металлолом, начал впервые изготавливать Тони Смит, затем Карл Андре, Роберт Моррис.

— Это просто форма взаимодействия материала со средой. Карл Андре берет кирпичи, бетонные блоки, дрова — то есть материалы, которые можно встретить за гаражами, гуляя с собакой, — и теперь эти предметы лежат в галереях современного искусства!

Сейчас не то что раньше: "Может быть, вы ездили в музеи Санкт–Петербурга, Вены, бывали во Флоренции? Там в церквях — могилы знатных людей, замурованные трупы. Недавно я проводил там экскурсию, и там можно подойти к гробнице, потрогать ее, смахнуть пыль".

— Минималисты пришли к власти в 1960–е годы и принялись очищать искусство от того, чтобы оно себя где–то ощущало. Но при этом минимализм не открывает Америки. Вы были в Рундале, построенном Растрелли? Там есть парк, который является частью искусства. Так же и минималисты не изобретали колеса, когда переходили на крупные форматы. Вообще я считаю, что барокко — самое новаторское искусство в истории человечества.

Художники–минималисты делегировали работу над своими тяжелыми материалами — рабочим. Они производились на фабриках по чертежам — в то время как творцы в это время общались за бокалом вина, получая очередные заказы. Затем произведения даже не подписывались. Для своих экспериментов в американском Техасе тамошние минималисты даже приобрели заброшенную войсковую часть, где основными посетителями их экспозиций стали змеи и скорпионы. С другой стороны, пустыня под абсолютно чистым небом дает такой свет — что там Караваджо!

Два Райниса бороды не портят

— Свет сам по себе имеет смысл, эмоциональный заряд, им можно имитировать объекты — как "Башню Третьего интернационала" Татлина. Можно создавать и предметы, имитирующие саму природу — скажем, абсолютно живой остров, засаженный деревьями и дрейфующий вокруг Манхэттена.

Вообще же, резюмировал Артур Чех, минимализм уже выполнил свою функцию, так как мы живем в его пространстве — но при этом его не замечаем. Вот стоит эдакая геометрическая скамейка, а ведь неспроста — искусство это. Ведь еще более ста лет назад скандальный француз Дюшан объявил готовый писсуар — произведением.

Здесь можно только согласиться со страстным тиктокером — достаточно погулять около Национальной библиотеки, чтобы понять, что такое полное растворение.

Разумеется, многим не нравится — потому придумывают скрытые смыслы — вроде как радар или подземельная тюрьма. А на самом же деле это просто минимализм, и даже два Райниса, мал мала меньше — бороды не портят.

— Какую эмоцию можно от этого испытывать? Смотрю, смотрю, ну, может, не понимаю я этого, — пожаловалась слушательница лет на 15 постарше. — Допустим, мне бы объяснили, что желтое — это пляж, а синее — это море. А так — ничего не понимаю. Импрессионисты вызывают у меня такой эффект, что это красиво.

— Просто искусство, которое существует внутри самого себя. А за это можно получить миллионов десять, — показав на экран, где были некие бетонные капониры, победно заявил Артур Чех.

Наконец–то в Латвии появился форменный культур–марксист!