Латвийский гроссмейстер: «К матчу с чемпионом мира я готовился всю жизнь»

Впрочем, к одному из ведущих гроссмейстеров Латвии Никите Мешкову это напрямую не относится. Даже после того, как 28–летний шахматист провел партию со знаменитым норвежцем. И, кстати, не проиграл.

Ничья на 40–м ходу

Никита Мешков — последний из латвийских шахматистов, кто сумел получить звание гроссмейстера. Случилось это в 2017 году. На сегодня, если опираться на текущий рейтинг, он второй в Латвии вслед за Артуром Нейкшансом.

Впрочем, именно Никита на днях заставил говорить о себе. На клубном чемпионате Европы, который завершился в австрийском местечке Майрхофен, латвийских шахматист, представляя сильнейший клуб Финляндии "Ваммала", не проиграл действующему чемпиону мира Магнусу Карлсену. Играя черными фигурами, партию с норвежцем он завершил вничью на 40–м ходу. Как такое стало возможным?

— Никита, какие чувства вы испытывали до начала матча с чемпионом? То есть какова была ваша реакция на жребий, когда стало понятно, против кого вам выпало сыграть?

— Да это же круто, это кайф. Я был безмерно рад! Хотя бы потому, что не так часто удается сыграть против действительно сильнейших шахматистов мира, да еще вживую. И неважно, что это за турнир.

Так что никакой боязни не было, чувства были — не описать. Понятно, что присутствовало волнение, и сильное волнение — это ведь не рядовое событие. Я всегда стремился играть с самыми сильными. Карлсен? Ну куда уж сильнее!

— Ну и как все прошло?

— Мне понравилось. Удалось сделать около 40 ходов. То есть у нас получилась полноценная партия.

Честно говоря, интернет буквально сошел с ума, как только появились результаты жеребьевки. И мой телефон тут же начал плавиться от сообщения, мол, как так — ты играешь с Карлсеном! Понятно, что такой ажиотаж не мог пойти мне на пользу, я пытался абстрагироваться от всего этого. Это лишний раз накручивает и уж точно не добавляет уверенности.

Я же старался подходить к этой партии, как я подхожу всегда. То есть для меня все это выглядело буднично, старался готовиться к ней по привычному плану. Но как только я начал готовиться к партии с Карлсеном, то быстро понял…

— Что именно вы поняли?

— Надо сказать, что в сегодняшних шахматах вся подготовка в основном сводится к изучению дебютов. То есть с самого начала ты должен понимать — куда твой соперник пойдет. И когда я открыл свою дебютную базу и посмотрел, как же играет Карлсен, то быстро понял, что он играет все.

Как можно подготовиться ко всему? Это невозможно. И по большому счету, к этой партии я готовился примерно 22 года, все время, что я играю в шахматы. Так как, на мой взгляд, чтобы играть с лучшими игроками в мире, тебе нужна глобальная эрудиция, что ты готов и там, и там, и там. Наверное, потому все и получилось у меня.

Не испытывал никаких проблем…

— В партии с Карлсеном белыми фигурами играли вы. Кто предложил в итоге ничью и были ли шансы в этой партии у вас все–таки победить именитого норвежца?

— Тут важно понимать, что определение, мол, я сделал ничью — оно неверное. Да, все понятно — для меня было честью сыграть с чемпионом мира. Но по факту, если смотреть на партию, то я ни разу не испытал никакой проблемы, я только создавал Карлсену проблемы. В свою очередь, Магнус отбивался.

Поэтому чисто игровая инициатива была на моей стороне. Но, надо признать, дожать мне его не удалось. Сам я очень доволен результатом партии и качеством игры — действовал уверенно и не ошибался. Так что мне действительно удалось немного напрячь чемпиона мира. Наверняка он ожидал более простого дня.

— А после окончания партии удалось с ним немного пообщаться, обсудить партию в неформальной обстановке, как это обычно делают шахматисты?

— Да, конечно. Поговорил о шансах с обеих сторон. Он предположил, что я мог в какой–то ситуации сыграть более остро. Это я все понимал. Но зачем мне было рисковать? На самом деле это были советы, в которых я не нуждался. То есть мы видели одни и те же варианты.

Другое дело, что в процессе самой борьбы тебе нужно принимать решение, и принимать его надо быстро. Мы видели все одно и то же, просто я решил играть попроще и не давать ему дополнительных возможностей.

— А можно ли в таком случае говорить о том, что благодаря этой партии с Карлсеном вы профессионально выросли?

— Я скажу иначе — в этой партии я смог продемонстрировать весть свой рост, который происходил до этого. Для меня это стало точкой сборки. Я просто шел к этому очень долго. Надеюсь, что это была наша первая встреча, но далеко не последняя.

— Это был чемпионат Европы среди клубов. Вы представляли финский клуб из Ваммалы?

— Я выступаю в различных лигах — играю в Польше, Швеции, Финляндии, Германии. В общем везде — куда приглашают. И надо понимать, что такие национальные лиги для многих шахматистов — один из видов заработка. Еще я тренирую, что также делают многие мои коллеги.

Но так вышло, что мой финский клуб выиграл в итоге местный чемпионат и получил право представлять страну на этом европейском первенстве. Карлсен приехал в Австрию в составе норвежского клуба.

— А ему что — не хватает игровой практики? Не поверю этому.

— Нет, конечно. С практикой у него все в порядке. Но он преследует свои цели, рекламирует своих шахматистов и норвежские клубы. Так что его появление в Майрхофене я бы не назвал очень уж неожиданным. Это своего рода тоже маркетинг.

Горячая шахматная тема

— В разговоре с вами, Никита, невозможно пройти мимо больной темы в современных шахматах. Речь идет о жульничестве или читерстве. Особенно острой тема стала после того, как в жульничестве Карлсен обвинил американца Ханса Ниманна. За ним такие грешки, кстати, водились и ранее. И это не секрет: ранее сайт Chess.com провел расследование и заявил, что Ниманн, вероятно, жульничал в более чем 100 шахматных онлайн–партиях. Сам американец признавался, что действительно жульничал в прошлом, но сейчас сожалеет о своих действиях. Но суть в том, что даже норвежцу доказать ничего невозможно. Читерство и шахматы — что сегодня здесь творится, на ваш взгляд?

— Читерство остается большим вызовом для современных шахмат. И его некорректно сравнивать с допингом в спорте, например. Потому что допинг в спорте тебе дает преимущество, но не гарантирует победы. А вот читерство как раз гарантирует победу. И это надо понимать. Так что тут разница очень существенная.

И если ты "читеришь" в шахматах, это как соревноваться в стометровке с машиной: можно — но бесполезно. Понятно, что скандал громкий, он обсуждается регулярно, всеми и везде. Это большая проблема, которую необходимо решать.

— Но она пока что не решается.

— Это долгий процесс. Но хорошо, что об этом в открытую говорится. Сейчас многие эксперты рассуждают о том, какие могли бы быть меры предприняты. То ли это должен быть какой–то протокол, то ли досмотры, в Международной федерации шахмат заговорили о внедрении каких–то сканеров. Я не знаю, к чему все это приведет, но сегодня в прямом эфире мы видим эволюцию нашей игры.

— А с вами подобное случалось, вы чувствовали, что соперник играет нечестно, вы подозревали его в жульничестве?

— Да, были такие моменты. У меня есть такие подозрения, ходят слухи, как и везде. Но мне кажется, что это достаточно шаткая дорожка, по которой мы ходим — как можно обвинять, если нет доказательств? И в этом основная сложность этого процесса, потому как нет никакой доказательной базы.