Андрей Вилли Усов: случайно я сделал музыкантов «Аквариума» левшами

Культура / Люди
BB.LV 13:31, 9 августа, 2021 0

Андрей Вадимович Усов, известный также по полученному им в армии прозвищу Вилли – один из самых известных и признанных в России фотографов.

 

Круг его интересов широк – собственно фотографическое искусство, музыка, работа в кинопроизводстве. Меня же, как любителя русской рок-музыки, и группы в «Аквариум» в частности, больше всего интересует то, что он сделал именно на этом поприще. Обложки и оформление альбомов «Аквариума» 80-х, получившие культовую известность в кругу меломанов – его рук дело. И поэтому не мог не расспросить Вилли о том, как он создавал работы, которыми восхищался еще в юности. В год 40-летия питерского рок-клуба и накануне 71-го дня рождения Усова мы встретились...

Не до балета...

– Летописи гласят, что свою творческую карьеру вы начинали в качестве рок-музыканта...

– В детстве родители отдали меня во Дворец культуры Горького, где с пяти лет танцевал в балете. Однако папа, видя, что у меня идеальный музыкальный слух, решил забрать меня из балета и отдал на скрипку.

К скрипке я относился без особого энтузиазма, а вот гитара в четырнадцать лет и музыка The Beatles в корне всё изменили. Когда в 68-м меня призвали, то услышав, как наигрываю на гитаре, еще до присяги определили в армейский ансамбль и наградили неожиданным прозвищем Вилли. В честь львенка Вилли – талисмана мирового чемпионата по футболу 1966 года. В армейском ансамбле, названном «ЛеМоЗ» («Ленинград-Москва-Загорск»), отыграл два года, а когда демобилизовался – в голове была только музыка.

Должен сказать, что впервые рок-н-ролльная жизнь Ленинграда мне открылась еще до армии, когда впервые попал на «поп-сейшн» – так в 60-х называли рок концерты. С раскрытым от восхищения ртом наблюдал, как в клубе моряков рядом с портом группа «Фламинго» выкатывает на сцену хаммонд-орган, а потом… Потом они один в один исполнили гениальную композицию A Whiter Shade of Pale группы Procol Harum. Чисто сняли! Когда я вернулся из армии, в городе активно выступали группы «Аргонавты», «Россияне», «Лесные братья», «Шестое чувство», «Санкт-Петербург», «Акварели» (где мой друг Сева Гаккель играл на виолончели) и многие другие. В 75-м мы с моим университетским другом Андреем Колесовым и сами придумали группу. Сначала она была безымянной и лишь через три года получила название «Ассоциация скорбящих по летнему отдыху». Через Андрея в 1972-м я и познакомился с Гаккелем. А благодаря Севе впоследствии узнал и группу «Аквариум» – которая именно с его приходом вышла, что называется, из детских пеленок и переместилась на куда более высокий профессиональный уровень.

До рок-клуба

– Что из себя представляла рок-сцена Ленинграда тогда, еще до появления рок-клуба?

– Самодеятельные рок-музыканты Ленинграда все были объединены общими знакомствами – мы постоянно встречались, общались, слушали новую музыку, сами что-то придумывали… Посещали знаменитый «Сайгон» – кафе на углу Невского и Владимирского проспекта. Можно сказать, держали через него связь – все новости и известия разлетались мгновенно.

В «Сайгон» приходили обычно к шести вечера, ритуально выпивали маленький двойной кофе (знаменитый «маленький двойной», воспетый Гребенщиковым в «Блюзе простого человека»), встречались, а потом расходились по разным точкам и адресам: на новый фильм, в студийный театр, или на квартирник. За вход на нелегальный квартирник отдавали большую по тем временам сумму в два рубля. Раньше семи вечера, как правило, ничего серьезного не начиналось, и в отсутствие серьезных событий мы шли «на Замок» – имелся в виду Михайловский замок, бывшая резиденция Павла I. Пели, играли во фрисби. Отличные тарелки привозили нам американские студенты… Вспоминаю, как в 75-м музыкальный критик Владимир Борисович Фейертаг – дай ему Бог здоровья! – в клубе книголюбов «Эврика» пригласил на свою лекцию ленинградские группы в качестве живой иллюстрации. Так, у него Боря Гребенщиков и Дюша Романов играли песню Джонни Митчелл Woodstock. А потом выступал гитарист, экстатически поднимавший лицо к небу и шевеливший губами во время своих соло. Фейертаг многозначительно приговаривал: «Вот наш будущий Джимми Хендрикс!» Это был Саша Ляпин.


Андрей Вилли Усов. Ассоциация скорбящих.

...Свои первые снимки музыкантов я сделал именно в марте 75-го – и с тех пор начал фотографировать их регулярно.

Альбомы, альбомы...

– Первым музыкальным альбомом, который вы оформили, стало совместное творение Гребенщикова и Майка Науменко «Все братья – сёстры», записанное в 78-м. Чем вам запомнилась та работа?

– Как-то в теплый солнечный майский день 78-го, за Смольным собором, за зданием университетского факультета прикладной математики («примат»), который окончил Борис, состоялся такой мини-фестиваль. Выступал «Аквариум», выступал Майк и должны были выступать мы. Но Андрюша Колесов петь отказался – то ли был не в голосе, то ли стеснялся пришедшей публики. Мы раскланялись и ушли. Но весь этот концерт я тщательно сфотографировал – эти снимки сейчас бродят в интернете.




Так вот, Борис и Майк сразу после выступления подумали: а почему бы им не записаться вместе прямо здесь? У них поблизости в одноэтажном флигельке жила подруга, которая разрешила подключить усилитель и дать электричество на полянку. На табурет водрузили магнитофон «Маяк-202», микрофон – и БГ и Майк пели в него по очереди. Родилась новая идея: а почему бы не сделать оформление для этой записи? Боря пригласил фотографом, естественно, меня. Поснимал я их вдвоем в арке и у воды на берегу Невы. Затем Боря предложил отправиться на Каменный остров. Там наш приятель Андрей Фалалеев жил в бревенчатом доме, и у него имелась бронзовая статуэтка Будды. Борис и Майк, склонившись лицами друг к другу, держали на ладонях статуэтку.

Сразу решил фотографировать их на фоне неба, без полутонов, практически силуэтно. Четко, лаконично, понятно… Гляжу, что у Майка в профиль крупноват нос – надо это чем-то компенсировать… Я и надел на него мою джинсовую кепку с большим козырьком, которую, кстати, пошил басист «Аквариума» Миша Файнштейн. И все получилось, все сложилось моментально! Эта фотография и пошла на первую страницу обложки.



– Меня всегда восхищало художественное оформление «Синего альбома».

– Дело было так. На Литейном жила наша хорошая знакомая Оля Липовская – и у нее в подъезде была широкая лифтовая шахта. Самого лифта не было. У Бори появилась мысль сделать серию снимков для оформления альбома – сначала группа смотрит вверх со дна шахты, потом поднимается и, наконец, все лежат внизу на полу. Снимал без штатива со вспышкой, так как лестничная клетка была освещена очень тускло. Бегал в квартиру заряжать сетевую вспышку для каждого снимка. Так и сделал эту серию, потом переводил кадры на специальную техническую пленку, недоступную любителям.



Доступ к этой пленке я имел благодаря тому, что с 79-го в течение трех лет работал фотографом в НИИ им. Попова. Там у меня была собственная лаборатория, где мог творить, что угодно – вот и делал матрицы для контактной печати. При работе над «Синим альбомом» использовал лавсановую пленку ФТ 41-П, у которой чувствительность была ничтожная. Создавал на ней с негатива позитив в нужном размере – а потом этот позитив переводил снова контактным способом в негатив, удалял ненужные детали, ретушировал… Отдельно создавал тексты, которые должны были присутствовать в оформлении: названия песен, имена музыкантов. Для этого применял шрифты, использовавшиеся в НИИ Попова для художественного оформления создаваемой там радиоаппаратуры. Именно художники НИИ подсказали мне, что «О» и «С» должны быть крупнее, чем остальные буквы в строчке, – чтобы они зрительно не «проваливались».

Отпечатанные мною в нужном размере шрифты по буковке наклеивал посредством резинового клея на картон, выверяя все по линейке. Потом всё это дело переснимал и проектировал на пленку ФТ 41-П, а затем «бутербродно» соединял в окончательный негатив. Контактные отпечатки штамповал с помощью примитивного копировального прибора – порою до двадцати штук. Позже начал их вирировать – чтобы они не казались такими угрюмо-черными… А Боря наклеивал изготовленные мною картинки клеем «Момент» на коробки с магнитофонными катушками. Альбом расходился по стране десятками копий…

Просто треугольник

– А как шла работа над любимым мною «Треугольником»?

– Боря прикрепил себе на затылок отражатель рефлектора, которыми в то время пользовались для согревания помещений. Он двинулся с этим рефлектором по коридору, к окну. Чтоб вышло еще страшнее, попросил Севу встать на подоконник за полураздвинутыми занавесками. Сфотографировал всю эту композицию – и так родилась первая сторона обложки «Треугольника».



Вторая сторона – это мы вышли из студии (в Доме юного техника на Охте), где Андрей Тропилло писал альбом, на улицу, и я сделал групповой снимок: Сева, Боря и барабанщик Саша Кондрашкин. Третья картинка – мой снимок заката солнца в Шуваловском парке, понравившийся Боре. Четвертая сторона обложки – названия композиций. Шрифты, использованные на альбоме, нарисовал мне Боря. Они позаимствованы им у Толкиена, из эльфийского языка. С помощью этих шрифтов мы сделали загадочные надписи. Чем загадочнее – тем лучше! Так, вместо надписи «Треугольник» просто вырезал из бумаги треугольник. Мы осознанно ставили перед собой эту задачу: чтобы у слушателя возникали одни только вопросы: что это? почему это? как это?

С сессии «Треугольника» у меня остались многочисленные фото. Тогда в студию наведался ряд музыкантов «со стороны», оставивших свой вклад на альбоме – я их фотографировал за работой. Кстати, Боря там играет на электрической гитаре моего собственного изготовления – я ее смастерил для себя самого, а позже продал ему.

История гитар

– Расскажите об этом, пожалуйста.

– Эскиз этого инструмента нарисовал знаменитый наш музыкант Юра Ильченко. Потом его знакомый музыкальный мастер сделал гриф и «дрова». Корпус несколько походил на Gibson Les Paul. И вот эти «дрова» я притащил к себе в коммуналку на Васильевском острове, оснастил с помощью ручной дрели необходимыми технологическими отверстиями, соединил гриф с корпусом, вбил порог, присоединил колки, поставил звукосниматели и ручки, натянул струны Gibson, присланные мне из США – и получился очень неплохой инструмент. Единственное, ее нельзя было ронять.

Этой гитаре довелось побывать на фестивале «Тбилиси-80», где ее неумело подержал в руках Артемий Троицкий – и она сломалась. Именно поэтому на первом выступлении в Тбилиси Боря играл на чужом «Телекастере». Но на втором концерте, состоявшемся в Гори, Боря играет уже на моей гитаре. Кстати, запись этого концерта впоследствии составила первую сторону альбома «Электричество». Гитара была с Борисом несколько лет, а потом ее следы теряются… У меня, кстати, и с другим инструментом примечательный случай связан.

– Какой же именно?

– В 1976-м поехал в Москву со своей двенадцатистрункой. У меня тогда было два предмета, с которыми я никогда не расставался – фотоаппарат и гитара. Такие двенадцатиструнки тогда появились у многих в Ленинграде. Они сначала продавались за 160 рублей, цена по тем временам неподъемная… Но гитару пустили на конвейер, возможно, упростив технологию, и цена стала – 98. Висели двенадцатиструнки в музыкальном отделе Гостиного двора. Звучали великолепно. Первая партия была изготовлена из хорошей древесины и покрыта качественным лаком. И вот себе такую купил: выбирал из нескольких – по руке, по звуку. А в Москве мой полный тезка Андрей Вадимович Макаревич мне и говорит: «Вилли, ну продай… Ты вернешься в Питер и снова себе такую купишь… А у нас в Москве таких нет…» – «Андрюша, но я же выбирал…» Уговорил-таки… Он дал мне 120 рублей, и я, что называется, разбогател. Правда, по возвращении другой такой гитары себе уже не нашел, поскольку следующие партии, продававшиеся в магазине, были уже много хуже… А Вадимыч позже мне сказал, что та гитара, что я ему сбыл, звучит на одном из альбомов «Машины времени» и даже снялась в кино…

Ода плите

– Откуда взялась газовая плита на обложке альбома «Электричество»?




– Еду как-то с друзьями за грибами, со мною фотоаппарат «Любитель». Где-то во Всеволожском районе, ближе к Ладоге бродим по лесу и выходим на заброшенный песчаный карьер. И там вижу эту плиту. Газовая плита на песке – выглядит необычно, и я ее фотографирую. Когда встал вопрос об оформлении «Электричества», на выбор показал Борису несколько изображений. Среди них было и фото Елагина дворца, которое он выбрал для обложки альбома «Акустика». Совершенно непонятно почему, но Боря сделал именно такой выбор. Еще для «Акустики» использовал увеличенный портрет Бориса с выбеленным лицом. А для «Электричества» сгодилась в итоге та газовая плита.

Для этого альбома еще использовал фотографию группы, сделанную мной на 6-й Красноармейской – там у Севы тогда была однокомнатная квартирка. Снимал их в феврале, в лютый мороз, периодически бегая в квартиру подзаряжать вспышку. Потом с помощью красной ретуши стер улицу, оставив изображения «аквариумцев» на белом фоне. Борис попросил, чтобы в оформлении альбома присутствовала благодарность всем, кто помогал творить эту музыку. Я предложил: «Пусть там будет благодарность тем, кто помогал, и тем, кто не мешал…» Предложение было принято.

С Капитаном

– С некоторого момента все большее значение в «Аквариуме» стал приобретать Сергей Курехин. Откуда истоки его музыкальной эксцентрики?

– В ту пору в Ленинграде был такой «Клуб современной музыки», созданный критиком Ефимом Барбаном. Я тоже участвовал в его деятельности – делал слайды с портретами известных джазовых музыкантов, взятыми из книг и журналов Барбана, они и демонстрировались в ходе лекций. Однажды выступал в клубе знаменитый саксофонист Владимир Чекасин. Он устроил незабываемое шоу. Помню, выходят Курехин и барышня с аккордеонами и начинают читать русско-немецкий разговорник. «Как пройти в библиотеку?» – пропевают, растягивая меха. Вдруг в зале встают музыканты с духовыми инструментами и издают мощный аккорд... Сергей насмотрелся на работу Чекасина, впечатлился – и впоследствии начал воплощать что-то подобное на концертах своей «Поп-механики», только в больших масштабах.

Паровоз едет вперед

– У альбома «Аквариума» «Дети декабря» – обложка подчеркнуто серьезная и даже слегка мрачноватая. Откуда эта неожиданная серьезность?



– А надоело стебаться – и пришли к предельному лаконизму, убрав все лишнее. На контрасте с вычурностью, например, альбома «Табу». К слову, «Табу» стал очень сложной для меня работой – использовал там, в частности, трюк с белой тенью…

Фотографии же Бориса, Севы и басиста Саши Титова, пошедшие на оформление «Детей декабря», выбраны из серии, сделанной в Михайловском саду за Русским музеем. Последний же альбом «Аквариума», в оформлении которого использовались мои работы, это «Феодализм», записанный в 89-м, но официально вышедший лишь в 2007-м. Для него использовалась фотоссесия на Литейном, где фотографировал «Аквариум» на фоне стены – а также снимки, сотворенные в садике, который мы называли Сен-Жермен. Кстати, я там еще делал фотографии для пригласительных билетов на концерт, который группа отыграла в качестве звукового сопровождения документальной кинонарезки, созданной молодым и малоизвестным тогда ленинградским режиссером. Режиссера звали Александр Сокуров…

– Есть ваше знаменитое фото «Аквариума» со съемок клипа «Поезд в огне», пошедшее на обложку сборника «Хрестоматия» (1980–1987). На нем все музыканты получились левшами...

– Да, забавно – струнная группа держит смычки левыми руками, а Борис левой же рукой придерживает шляпу...

Изначально на моей фотографии паровоз уходил налево – и там у музыкантов с руками все в порядке. Но, печатая эту картинку, я изменил направление паровоза направо. Чисто для удобства зрителя, ведь все мы – правочитающие: смотрим, видим, читаем слева направо. Вот поэтому «Аквариум» в итоге и получился леворуким, а паровоз едет вперед…

Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ,собкор «НЕДЕЛЯ Сегодня»в Санкт-Петербурге (Россия).



Подписывайтесь на Телеграм-канал BB.LV! Заглядывайте на страницу BB.LV на Facebook! И читайте главные новости о Латвии и мире!
Комментарии (0)


Статьи по теме

Культура Квентин Тарантино не торопится снимать свой последний фильм

Квентин Тарантино пояснил, почему его десятый фильм точно станет для него последним, пишет CNN.

Культура Великий Гэри Олдман рассказал о планах закончить карьеру

Лауреат «Оскара» Гэри Олдман наметил план по скорому завершению актёрской карьеры. По словам британского артиста, это может произойти после окончания шпионского сериала «Медленные лошади» на Apple TV+.

Культура В РФ отменили детский спектакль с актером-мужчиной в роли принцессы

20 ноября «Первый театр» в Новосибирске отменил показ детского спектакля «Принцесса и Людоед», все роли в котором, включая роль Принцессы, играют актеры-мужчины. Ранее эта постановка стала предметом проверки Минкультуры региона на наличие ЛГБТ-пропаганды.

Культура В Риге пройдет молебен по жертвам Голодомора на Украине

На следующей неделе в Риге в храме Святого Петра пройдет вселенская панихида «Голодмор 1932-2022», которая будет посвящена жертвам украинского Голодомора, устроенного СССР, а также украинскому народу, который в настоящее время сопротивляются российскому вторжению.

Читайте еще

Lifenews Латвийский коллекционер собрал более 11 тысяч букварей

Коллекционер букварей и азбук Юрис Цибульс встретился с читателями библиотеки "Кенгарагс", прочел лекцию с показом слайдов и выставил там тысячную часть своего богатейшего собрания.

Lifenews Отражение времени: открылась ежегодная Весенняя выставка

На трех этажах Центра культуры Балтийской международной академии расположилась 23–я традиционная большая ежегодная Весенняя выставка.

Lifenews На сцене два хора мальчиков – рижских и копенгагенских

В Домском соборе состоится уникальный концерт, где встретятся два хора — всемирно известный Копенгагенский королевский хор мальчиков и Хор мальчиков Домского собора. На сцену выйдут 100 юных певцов!

Lifenews Кому достанется жемчужина в Межотне: решается судьба латвийского дворца

Дворец в Межотне, эту жемчужины классицизма, выставили на продажу. Для того чтобы сохранить это бесценное наследие для будущих поколений, то есть в руках государства, создана инициативная группа специалистов и неравнодушных людей.