Братская Братислава: чему нас учит словацкая столица на Дунае

Страшилки про диких славян

У небольших государств, появившихся на политической карте мира под конец XX века, – а Словакии столько же лет, сколько моему старшему сыну, родившемуся на следующий год после распада СССР, – плоховато с узнаваемостью. Или, как ныне говорят культурологи, с перцепцией. Словакию в начале нынешнего столетия прославили два фильма.

Даже три, поскольку для ужасника «Хостел» сделали еще и сиквел. Братислава и окрестности нам показаны как ужасное место садистских пыток мафии. В картине же «Евротрип», по жанру комедии, центральноевропейская страна предстает как гибрид спа-салона и борделя за 1 цент для американского мальчишника.

Но так как я направлялся в Братиславу с супругой, то был абсолютно спокоен.

То, что направление действительно не совсем обычное, выяснилось уже на Хауптбанхоф-Вин.

Севшие в поезд австрийские молодые герры потребляли пиво, разминаясь и музыкальными номерами. Жаль, не дошло до знаменитого альпийского горлового пения йодль. Поодаль украинка средних лет везла в Словакию пожилую маму, озабоченно говоря что-то о смене паспортов. На соседних местах виднелись представители этноса рома, более известные как цыгане. О которых можно было уверенно заметить, что в средствах на продукты питания и одежду известных брендов они не ограничены. Представители «третьего мира» в Братиславу не ехали от слова совсем. Видимо, не хотели рисковать.

Собственно Австрия заканчивается на неприметной речке Лейта, за которой уже начинается бывшая венгерская часть двуединой монархии Габсбургов. Все, что к востоку – ранее управлялось из Будапешта, в том числе и Братислава, бывший Пресбург.

Возникает словацкая столица в буквальном смысле в чистом поле. Казалось бы, только что были поленницы дров, виноградники, сады в весеннем цветении и приветливо машущие лопастями ветряки. А вот уже цветные многоэтажки, и латвийская сеть сотовой связи намекает: «Кажется, вы в Словакии».

Братислава в полтора раза меньше Риги по населению, здесь 400 с плюсом тысяч жителей, но основана она на триста лет нас пораньше – в 907 году. С той поры добрые католики, и славянских, и мадьярских кровей, настроили тут столько соборов, что отдыхает и Ватикан.

От Тисо до Дубчека

Посмотришь, к примеру, кафедральный храм Святого Мартина (внутри его скульптура в образе лихого наездника, отдающего богатое одеяние нищему), сразу понимаешь, отчего во время Второй мировой Словакия сделалась своеобразным теократическим государством. Его возглавил священник – монсеньор Йожеф Тисо. Вступив в ограниченный союзом с Берлином суверенитет, официальная Братислава сделалась выгодополучателем распада Чехословакии. И на радостях даже выставила в сентябре 1939 года три дивизии, вторгшиеся с юга в Польшу, не ожидавшую такого подвоха. Благодаря южному фронту Вермахта и его малоизвестных – первых во Второй мировой войне – союзников (общим числом 50 тысяч!) так и развалилась оборона Войска Польского. Из песни слова не выкинешь – в 1939–1941 годах та, «беззаконная», Словакия имела официальные дипломатические отношения со сталинской Москвой. Пока немцы не поперли на восток и словаки не отправили туда же свой корпус...

Но тут не возносят на постамент тех, кто воевал за Гитлера. В центре Братиславы красуется установленный при власти в Праге словацкого генсека коммунистов Густава Гусака памятник Словацкому восстанию 1944 года. Партизан с ППШ, пояснительные надписи, в том числе и по-русски. И никто сменять парадигму не спешит.

Словаки, если что, сыграли огромную роль и в Пражской весне 1968 года. Ведь ее лидер Александр Дубчек был местным. Отлично, как и все словаки, говорил по-русски, Брежнев называл его Сашей – но все равно низверг. Тем не менее словацкие продавщицы практически без акцента, и сугубо по своей инициативе, переходили с нами на русский. Ну а Дубчек стал последним спикером парламента Чехословакии, уже после «бархатной революции». Закрыл проект, так сказать.

Сегодня Словакия считает свою новейшую историю с 1992 года. Гордится членством в ЕС и НАТО с 2004 года. Пользуется евровалютой. Однако при этом без комплексов заправляется на станциях с брендом «Лукойл».

Хороший сервис за адекватную цену

Конечно, в местных автобусах приходится потолкаться с мужчинами, пахнущими вчерашним застольем – но, с одной стороны, цена билета на общественный транспорт входит в те 18 евро, что стоит поездка Вена – Братислава в обе стороны. С другой – как-то сразу привыкаешь и к общей разухабистой атмосфере славянства, и к языку, близкому на слух. А по прочтении так и вовсе совсем понятному.

Таким людям просто приятно платить нашей скромной туристической денежкой. Тем паче что, когда заказываешь, например, двойной эспрессо в ресторане, то приносят сразу и воду из прозрачного кувшина (не крана!), а также апельсиновый сок. В общем, ценники раза в два ниже рижских. А уж сравнение с Веной и вовсе не в пользу старших собратьев по былой монархии и нынешнему Евросоюзу.

Огромный Старый город. Постоянно возникающие большие и малые музеи. Если стояло что-то до Второй мировой и сгорело в ее пламени – рассказ об обитателях зданий. Малая страна старается не ради бухих янки с банкой пива в руке – а из самоуважения. Знакомая многим славянам бело-сине-красная гамма флага сопрягается с католическим крестом – и в наши политкорректные времена это дорогого стоит.

Дунай в весеннее время был полноводен и мутен – такова местная почва. Текла мощная река быстро, а над Братиславой высился горделивый мост имени того самого Словацкого национального восстания. Казалось, что и в его вантах ветер выдувает мелодии, подобно тем, которыми одаривают гостей Старого города уличные музыканты.

В обратную дорогу с нами собиралась все та же украинская семья, к которой присоединились и мужчина с мальчиком. А еще очень яркая словацкая блондинка, явно модельного типа. Самым же знаменитым словаком в мире искусства и фэшн-индустрии является Анджей Вархола, ставший за океаном Энди Уорхолом. Отец поп-арта тоже с Карпат, и с толикой славянской безуминки!

Фото автора