Скандальный Осмоловский, сложивший телами слово из 3 букв, покинул РФ (ВИДЕО)

Анатолий Осмоловский — один из самых известных современных художников России и «крестный папа» российского акционизма. Он начал свою художественную деятельность в конце 1980-х, а в 1991 году в составе движения Э.Т.И провел знаменитую акцию на Красной площади, где они телами изобразили слово «х.й». Осмоловский повлиял на арт-группу «Война», Pussy Riot и Петра Павленского. Последние годы он преподавал в институте «База», созданном им вместе с режиссеркой фильма «Зеленый слоник» Светланой Басковой. Он побеседовал с сайтом "Холод".

-Почему власть вообще обращает внимание на художественные перформансы, делая биографию тем, кого она пытается уничтожить?

—Это не вполне корректный вопрос, тут какая-то неуместная отсылка к Бродскому («Какую биографию делают нашему рыжему!» — сказала Анна Ахматова в разгар травли Иосифа Бродского. — Прим. «Холода») — на фоне сотен уголовных дел и реальных сроков от пяти лет говорить о «биографии» очень странно. Силовая машина уничтожает. Она «делает биографию», только если ломается или бьет не туда. Власти сейчас стали в принципе тотально нетерпимыми ко всему, что не с ними и не за них. А современное искусство — это всегда про попытку выделиться, создать какую-то разницу. Художники всегда занимаются тем, что создают непонятное. Может быть, провокативное. И всем этим заниматься в России сейчас невозможно и опасно.

-Если это так опасно, почему вы два года оставались в России? У вас были какие-то надежды?

—Была некоторая иллюзия того, что в воюющей стране возможна утопия андеграунда. И я видел, как буквально на наших глазах в Москве 2022–2023 годов возникает этот андеграунд, открываются нон-профитные пространства. Когда выставляться в государственных и олигархических институциях стало невозможно, молодые художники стали скидываются и снимать какие-то небольшие выставочные пространства, чтобы делать там полуподпольные выставки. Причем это целое движение: в Москве за это время возникло около 25 таких выставочных пространств. Это просто невероятный взрыв активности.

-Где российскому художнику сегодня правильнее и важнее быть — в России или за ее пределами?

—Художник в принципе может находиться в любом месте. Здесь вопрос об эффективности. Если в России невозможно находиться — надо уезжать. Но там же не только «невозможно» — там одновременно может быть и интересно. Мы вошли в состояние перманентной войны, поэтому разговоры в стиле «спасайся кто может» мне кажутся непродуктивными. По-моему, надо вводить эстетические категории в оценке ситуации, потому что моральные очень понятны и исчерпаны. Поэтому я говорю «интересно». Только это «интересно» в основном для молодых людей.

-В российских сериалах, снятых по заказу силовых структур, таких как «Спящие» и «Клипот», галереи современного искусства становятся местом притяжения «врагов России». Почему именно к совриску власти приклеивают ярлык «врагов народа»?

—Режим в России демонстративно архаичен, и поэтому он ненавидит современность. Но тут ведь — насколько я понял, я эти сериалы не смотрел — даже не сами художники, а именно галереи современного искусства показываются как такие рассадники «опасного инакомыслия». Мне кажется, это связано с тем, что частные и независимые галереи пугают российские власти просто своей неподконтрольностью.

-На современное российское искусство нападает не только российская власть. В зарубежном художественном сообществе звучат голоса о том, что в стране-агрессоре не может быть современного искусства, даже пытающегося осмыслить войну.

—Это фальшивая, на мой взгляд, дискуссия, и я был и остаюсь радикальным противником подобной позиции. Потому что, рассуждая в таком ключе, мы довольно быстро договоримся до того, что искусство невозможно в принципе. Потому что война — это одно из любимых развлечений человечества и на протяжении всей своей истории человечество все время воевало. Поэтому я был и остаюсь радикальным противником этого подхода, и более того, одну из своих миссий я вижу в том, чтобы утвердить, хотя это и очень сложно, что искусство обладает определенной автономией, своей субъектностью.

-Разве на субъектность искусства кто-то нападает?

—Да, этим занимаются, например, украинские художники, когда требуют запретить выставляться художникам из России. Если искусство объявляется врагом, то в этот момент оно теряет свою субъектность. Потому что оно перестает быть автономным и становится частью политического торга, политической борьбы.