Министр культуры Латвии: Я национально думающий человек!

– Вступая в должность министра, вы говорили, что не являетесь сторонником глобализации и выступаете за современный национализм. Что для вас значит современный национализм?

– Это значит сохранять национальное самоуважение и верность корням, в то же время не исключая себя из мировых процессов.

– Нужно ли сохранять культурную самобытность других народов Латвии?

– Большие культуры самодостаточны. Во время Праздника песни в Верманском парке проходили концерты представителей разных национальных культур, в том числе выступления русских коллективов. Не скажу, что эти концерты собрали большую аудиторию. Хотелось бы видеть там больше людей.

– Возможно, латвийских русских интересуют не столько национальные песни и пляски, сколько более современные формы культуры.

– Министерство культуры поддерживает культуры разных народов, живущих в Латвии, но, кажется, это не всегда востребовано.

– Однако, когда к нам привозили лучшие российские спектакли на фестивале «Золотая маска в Латвии», в залах был полный аншлаг. Это ведь тоже русская культура.

– Это не национальная культура, а интернациональная культура на русском языке. Я же говорю о национальной культуре, о корнях.

– Сейчас в мире возобладала тенденция к смешению культур. На премию «Оскар» выдвигаются фильмы с представителями разных рас, на Netflix выходят сериалы, где английских аристократов Викторианской эпохи играют наряду с белыми метисы, азиаты и чернокожие. Как вы относитесь к таким тенденциям?

– Это очень плохое проявление политкорректности, причем искусственно созданное. Я против этого.

– Возможно, в Латвии стоит активнее интегрировать в творческую среду представителей разных национальностей?

– Думаю, люди должны вовлекаться в проекты органично, а не следуя каким-то квотам.

Я против глобализации

– Вы называете себя консерватором. Как бы вы описали свои взгляды?

– Я придерживаюсь базовых ценностей. Мужчина должен быть мужественным, женщина – женственной, семья должна быть традиционной, государственным языком в Латвии должен быть латышский.

Когда мы ездим по миру, то обычно хотим посетить именно те места, где сохранилось национальное своеобразие. В то же время в повседневной жизни мы хотим, чтобы все были одинаковыми. Это абсурдная ситуация. Зачем все смешивать и делать однообразным?

Я национально думающий человек, но не считаю, что оперы Чайковского надо ставить на латышском языке. Однако людям, которые живут в Латвии, надо уметь на латышском хотя бы купить билет на эти оперы.

– Есть понятие политической нации, например, как в Америке, где все жители, независимо от национальности – американцы. Могли бы мы в Латвии прийти к подобному пониманию нации?

– Наше государство, как и многие другие европейские государства, создавалось по принципу культурной, а не политической нации. Это совсем другой принцип, чем в Америке. У латышей нет другого места на земле, где они могут говорить по-латышски. Если мы пойдем путем глобализма, латыши как нация пропадут, в мире вообще останутся только большие нации и большие языки. Малым нациям, чтобы не пропасть, приходится сохранять себя в особых обстоятельствах.

– Идея сноса бывшего здания ЦК Компартии Латвии на улице Элизабетес взбудоражила общество, против сноса выступили многие латвийские архитекторы. Вы по-прежнему поддерживаете идею снести здание и построить там концертный зал?

– «Снести» – не подходящее слово, я предпочитаю говорить «пожертвовать» зданием ради чего-то большего. Даже если мы там не построим концертный зал. В советское время это административное здание появилось в парке без учета особенностей городской среды – таково мнение экспертов – и латвийских, и международных. Здание находится не на своем месте.

У каждого здания есть свой срок, это свой срок отслужило. Издали оно смотрится хорошо, но находится не в лучшем техническом состоянии, на его реновацию потребуется 30 миллионов евро.

Вложив эти деньги, мы придем к тому же, что было раньше – к административному зданию, где могли бы разместиться два-три министерства.

– Архитекторы предложили открыть в реновированном здании художественные мастерские, арт-резиденции.

– Это иллюзия, в подобном предложении нет рационального зерна. Звучит оно хорошо, но здание на ул. Элизабетес никогда не будет нести общественную функцию, оно не предназначено для этого.

В течение 30 лет после распада СССР это здание использовалось довольно бестолково, хотя и носило громкое название Всемирного торгового центра. Какое-то время назад его думали переделать под гостиницу, но никто из владельцев отелей не заинтересовался.

– Тем не менее это здание – памятник архитектуры модернизма, зачем им жертвовать?

– Если его реновировать, оно будет выглядеть примерно как гостиница «Латвия», а не как здание эпохи модернизма. Если бы решение о сносе здания было принято, мы бы уже продвинулись вперед в строительстве концертного зала. Но поскольку общественность против, для концертного зала мы ищем новое место. А здание трогать не будем.

– Когда будет принято точное решение о месте для нового концертного зала?

– Пока неизвестно. Сейчас рассматриваются три локации – Андрейсала, Дом конгрессов и Рижский рынок.

– Вы собираетесь вернуться в Оперу по завершении политической карьеры?

– Из Оперы я никогда не уходил, даже до пандемии, находясь на посту министра, активно принимал участие в спектаклях. В прошлом сезоне я спел более чем в двадцати постановках. Я продолжу выступать в Опере как внештатный артист. Уверен, что в политике я не останусь на всю жизнь, но музыка будет со мной всегда, неважно, будет ли это опера или другой музыкальный жанр (в молодости Наурис Пунтулис выступал со своей рок-группой. – Прим. авт.).

– Легко ли вам было перейти в политику после долгих лет музыкальной карьеры? Это был для вас переломный момент?

– Это не было переломным моментом, так как я всегда хотел быть общественно активным. Я не считаю себя политиком в традиционном понимании, потому что в основе своей я музыкант, но занимаюсь общественной работой – раньше в качестве депутата, теперь как министр. Я определенно не согласился бы занять никакое министерское кресло, кроме кресла министра культуры, не согласился бы, например, стать министром здравоохранения, как Даниэль Павлютс, у которого тоже есть музыкальное образование. Это не мой путь.