Операция «Политическая нация»: почему провалилась интеграция думающих по-русски

Основной посыл авторов этой идеи – мол, концепция интеграции за последние 30 лет так и не реализовалась и пора уже ее «списать». Вместо набившей оскомину интеграции с ее размытой целью и было предложено запустить концепцию формирования политической нации.

А кругом – дезинтеграция!

Справедливости ради заметим, что частично авторы идеи политической нации правы: интеграция провалилась. Правы они и в том, что средства, вложенные за последние три десятка лет в этот «интеграционный процесс», в основном были истрачены впустую. Правда, это тот случай, когда те, кто реализовывал проекты интеграции, ни в чем не виноваты! Их усилия заведомо были обречены на провал. Лучше всего, кажется, еще в начале 2000-х годов ситуацию охарактеризовал в ту пору известный эксперт по правам человека Нил Муйжниекс: «Трудно интегрировать, когда все кругом дезинтегрируют!»

Да, усилия разумных политиков и общественных деятелей по интеграции или даже, если хотите, сплочению общества, сводились на нет той группой политиков, которые делали все, чтобы общество оставалось расколотым. И их усилия оказывались куда более мощными и эффективными, чем потуги «интеграторов»! Все началось с создания института массового безгражданства. О каком сплочении можно говорить в условиях, когда в стране на начальном этапе было от 500 до почти 800 тысяч неграждан! И хотя после известного референдума 1999 года был заметно облегчен процесс натурализации, тысячи семей уже сделали вывод о том, что они стали в Латвии людьми второго сорта.

«Красные линии» и дорога с односторонним движением

Сама концепция интеграции изначально не предполагала взаимопроникновения культур, языков, традиций, не предполагала активного вовлечения нелатышей в политико-общественные процессы. Нет, она и не отвергала тех, кто хотел, например, активно участвовать в политике. Но наличие «красных линий» явно указывало на то, какое же место отводится части населения Латвии в сфере политики и госуправления.

Интеграция в Латвии не была дорогой с двухсторонним движением. Отсюда и результат – многие люди, даже натурализовавшись, не почувствовали себя своими, теми, в ком государство нуждается. Разделение «мы» и «они» осталось и в риторике, и главное – в действиях правящих политиков. Политики вели себя по отношению к русскоязычным зачастую высокомерно, диалог очень часто заменялся монологом и нравоучениями из серии «вы должны». По отношению к почти 40 процентам населения эти методы явно не работают.

Процесс псевдоинтеграции сопровождался и другими всем известными процессами – языковыми реформами образования, порой без учета мнения не только учителей, учащихся и их родителей, но и международных экспертов. Политики и по сей день, кажется, действуют исходя не из реальной ситуации, а выдавая желаемое за действительное. Можно, конечно, при помощи жестких законов «убрать» русский язык де-юре из общественного пространства, но ведь очевидно, что де-факто он будет присутствовать в Латвии, как присутствовал, кстати, и в довоенной Латвии.

А что вы имеете в виду?

Ну хорошо, предположим, что действительно интеграция потеряла смысл или просто требуется обновить цели и задачи. А что взамен? Уже упомянутая выше «политическая нация»?

Во-первых, пока на государственном уровне соответствующая концепция не принята. Поэтому до конца не ясно, а что это за зверь такой и что именно политики вкладывают в понятие политической нации.

Во-вторых, создается ощущение, что изменится только название «процесса» – вместо интеграции будет концепция политической нации. Содержание же, или, точнее, действия будут такими же, как и три десятилетия подряд. А именно: это нелатыши должны сделать первое, второе, третье, четвертое… Должны чуть ли не мыслить одинаково, идти одной шеренгой и делать то, что им говорят.

Единый народ

А ведь политическая нация в его современном, если хотите, европейском понимании заключается в том, что все граждане страны, независимо от этнического происхождения и родного языка, имеют равные права и возможности, участвуют в общественно-политической жизни и разделяют базовые ценности этой страны. Едва ли стоит ожидать, что нелатышская часть общества одобрит концепцию национального государства образца XIX века – то есть устаревший концепт, основанный на этнической принадлежности. Этот концепт уж точно не вписывается в современное понимание государства в Европейском союзе.

При этом подчеркнем, что никто из здравомыслящих представителей нацменьшинств не возражает против одного госязыка, гимна, герба, флага и демократического устройства государства.

Требовать же от всех единого понимания истории, причем, например, отрицая при этом даже историю семьи, – это совершенно тупиковый путь, который уж точно не приведет к сплочению общества. Увы, за последние пять месяцев, то есть с момента начала войны в Украине, латвийские политики на деле даже не попытались консолидировать общество. Принимались решения исключительно из серии – «запретить», «наказать», «отключить», «демонтировать». То есть это все действия на разрушение, а не на созидание!

Процесс создания политической нации начнется лишь тогда, когда исчезнет разделение на «мы» и «они», когда политики прекратят искать среди латвийцев «врагов народа» и «пятую колонну» и когда смогут начать равноправный диалог со всеми жителями. Примеров успешного создания политической нации в мире немало. Да и в самом Евросоюзе предостаточно таких положительных примеров!