Николай Долгополов: «На Олимпиаде политика должна быть вне игры»

Президент на карантине

– Николай Михайлович, как организована Токийская олимпиада в условиях чрезвычайной ситуации?

– Ситуация действительно по-настоящему чрезвычайная. Когда закончилась первая из двух сессий заседания Международного Олимпийского комитета, президент комитета Бах сказал: «Были моменты, когда я думал, что Олимпиада будет разорвана в клочья». Потому что до последнего момента проведение Олимпиады было под угрозой, и только около трех недель назад было решено, что игры состоятся. Так решили МОК и японские организаторы – муниципальное правительство Токио, а также правительство Японии. Эти организации решили, что, несмотря ни на что, Олимпиаде быть.

Связываюсь со своим, так сказать, международным начальником – итальянцем Джованни Мерло – президентом Международной ассоциации спортивной, и он мне рассказывает, что провел в аэропорту 9 часов, потом несколько часов шел со своим чемоданом, пока его не посадили на какой-то автобус, довезли до отеля. В отеле – три дня безвылазно. Я говорю: «Ты же президент международной ассоциации, в которую входит 162 страны!» А он: «Ты знаешь, здесь не делают скидок на это!» И говорит, что сам у себя должен был брать каждое утро эти ПЦР-тесты. Они не европейские, а типично японские. Он очень волновался, что не так сдаст, спросить было не у кого.

Я спрашиваю: «А как ты там обедал, выходил куда-то?» Отвечает: «Разрешается выходить три раза в день в кафе этажом ниже. И очень приятно, что я сумел за эти три дня здорово похудеть на салатах». Я говорю: «Вижу, ты такой спокойный, обычно ты импульсивный, всегда в делах, в энергии…» Он: «Когда я три дня просидел взаперти, подумалось, какая же бренность – наше журналистское спортивное существование, и какая великая наша жизнь! И как мы должны за нее бороться и как мы за нее боремся! И я полностью одобряю вот эти меры, которые японцы принимают».

Тем не менее он же мне сообщил, что вчера заболел его коллега, итальянский парень, молодой журналист, и всего таких случаев уже под 70. Люди, приехавшие на Олимпиаду из разных стран мира, заболевают! Не знаю, много это или мало – 70 случаев положительных ПЦР-тестов на 15 тысяч с лишним приехавших. Наверное, немного, но и немало.

Для них специально создан такой маленький отель, где эти люди живут, где за ними внимательно наблюдают, где они вынуждены будут провести не три дня обязательной изоляции для всех, а две недели минимум. После этого снова тесты, потом еще тесты и тогда их выпускают на волю. И как раз, я думаю, они успеют к тому рейсу, который их увезет на родину.

Bach, go home!

– Так что Олимпиада проходит в условиях абсолютно немыслимой дисциплины. Нарушителей этой дисциплины японцы, которых мы знаем как самых твердых, но и дружелюбных людей, и в то же время жестких, будут карать. Никаких отступлений от правил быть не может. Стоял вопрос так – вообще проводить эту Олимпиаду или нет. Был момент, когда решили не проводить. В итоге решили проводить. Это решение взял на себя Международный Олимпийский комитет и лично президент Томас Бах, которого знаете как встретили в Японии? Как никогда не встречают президентов международных олимпийских комитетов!

Под окнами его роскошного пятизвездочного отеля каждое утро собирались пикеты, и на огромных плакатах было написано: «Bach, go home!» или «Bach, get out!». Но он никуда не убрался. Поехал в Хиросиму отдать дань памяти людям, которые погибли во время первой в истории атомной бомбардировки, и там его встретили пикеты.

А там за что? А за то, что якобы считается, что таким образом он хочет улучшить свой имидж. То есть, понимаете, тяжелейшая обстановка, в которой надо бороться, побеждать, не обращать внимания на все это и, честно говоря, думать о двух вещах. Журналистам – о том, как хорошо и здорово надо работать для твоей редакции, спортсменам – о том, как хорошо выступать на Олимпиаде, не обращая внимания ни на что. И общий пункт для этих категорий – вернуться домой здоровыми. Я не говорю – с медалями. Просто не потеряв здоровье.

Для меня это игры гладиаторов, сугубых профи, которые выходят на спортивные арены, рискуя всем. Рискуя здоровьем, рискуя быть тяжело травмированными, рискуя попасть в какие-то неприятные ситуации. Но не будем забывать еще об одном. Мне часто раньше приходилось бывать в Японии, и я очень тяжело всегда переносил японскую жару, летом всегда 36 градусов! И плюс жуткая влажность! И к этому еще и ковид!

Что сказать? Действительно гладиаторы, которые борются за себя, за свою страну, за своих близких. За то, чтобы обеспечить себя в определенном смысле финансово. Век спортсмена короткий. Четыре года олимпийский цикл. Некоторым удается выдержать даже два цикла. Редко кто выдерживает три. В основном – четыре года, и ты сходишь с дистанции. Поэтому я сочувствую спортсменам, уважаю профессионалов, потому что любителей на Олимпиаде уже больше не осталось. Я им желаю одного – успеха. Всем абсолютно без исключения.

Fair или unfair?

– Вы следили за проходившим в Риге чемпионатом мира по хоккею. И назвали матч Латвия – Германия украшением этого чемпионата, настоящим фэйр-плей, когда хоккеисты показали пример достойного поведения на льду. А как вы и ваши коллеги, спортивные деятели и комментаторы, оценили снятие национального флага Белоруссии с флагштока чемпионата?

– Был снят флаг не только Белоруссии, но и России. Я оценил это как позорище. Во-первых, я бывал раньше в Риге, и в постсоветское время, у вас был очень хорошо организованный конгресс Fair Play. Кстати, его организовывал ваш бывший министр обороны Раймонд Бергманис. Он был вице-президентом Латвийского Олимпийского комитета и очень классно все организовал. Я к чему это говорю – что политика должна быть вне игры. Вот я его хвалю – бывшего вашего министра обороны, который занимал в свое время и пост вице-президента Олимпийского комитета. Это было все сделано достойно и очень хорошо.

А здесь – это позор! Какой-то человек приходит на площадь, снимает флаг, и все это делается без ведома Рене Фазеля. Фазель – это уважаемый человек, многолетний президент Международной федерации хоккея. Фазель открывает глаза – кто это, что это, зачем это? «Вот так мы решили». Кто мы? Ведь соревнования – любые, и особенно мировые первенства – проводит не только страна-организатор, а проходят соревнования под эгидой международных организаций или МОК. Например, в Японии сейчас все проводится МОКом и японскими организаторами. Об этом есть специальный договор. Такой же договор был между властями Риги и Фазелем. И этот договор был нарушен!

Мне подумалось – чем чаще политика будет вмешиваться в спорт, тем, во-первых, будет неприятней, а во-вторых, тем явственнее огромное количество людей увидят лица политиканов, мешающих спорту. И у них появится, я думаю, определенное чувство к этим людям. Вот такое чувство, как у меня появилось, во-первых, к человеку, который снимал флаг, а во-вторых, к депутату Сейма, я даже фамилию его не хочу упоминать, который предложил несчастных белорусских хоккеистов взять в заложники, посадить в автобус и довезти до границы с Белоруссией. К чему это все было, зачем? Ну, представьте какую-нибудь другую страну мира, где такое было бы возможно? Ну, может, одна такая же страна есть, но не думаю. Это было очень невежливо и неприятно. Но все это потонуло в другом.

Для меня главным был поступок Латвии в игре с Германией. Мне было очень приятно, что люди сыграли фэйр-плей, хотя могли бы там очень легко смухлевать и добиться лучших результатов. Особенно Латвия, которая победила даже канадцев, для меня это был огромный сюрприз. Все было бы по-другому. Но было так, как было. Вот это настоящий поступок. Вот этим мы должны гордиться – что у себя дома люди проявили фэйр-плей. Если бы я был на месте вашего президента Федерации фэйр-плей (я не имею права так говорить и делать предложение ему), но если бы, то я бы этот поступок выдвинул на соискание премии фэйр-плей.

Лусис, Семенова, Балдерис

– Что вам известно о нынешней олимпийской команде Латвии? Какие выступления латвийских олимпиоников у вас в памяти?

– Я многих людей из сборных СССР знал, и мне они очень нравились, они были приятны, легки в общении. Я был знаком с Янисом Лусисом, копьеметателем и олимпийским чемпионом, еще у него были серебряная и бронзовая медали Олимпийских игр, он выступал на трех Олимпиадах. Но я с ним не был знаком, когда он был спортсменом, познакомился, когда он стал тренером. Очень приятный и хороший парень, с ним было легко общаться. Для меня Лусис такой пример. Это был такой человек мира. Интеллигент, настоящий спортсмен. Он любил и свою Ригу, и страну, за которую выступал.

Очень мне нравилась Вера Зозуля. Это та самая первая советская саночница, которая выиграла санки. Простая такая девушка, которая работала на какой-то рижской фабрике, как она говорила – не знаю, правда или нет, это было давно. Я с ней делал небольшие интервью. А сейчас я долгие годы как вице-президент Международного комитета Fair Play (в переводе – честная игра, благородная игра) дважды в год общаюсь с очень приятным для меня человеком, бронзовым призером Олимпийских игр, представителем Латвийского комитета олимпийцев Ингридой Амантовой. Она саночница и тоже, как и я, борется за фэйр-плей. И вот каждый раз, когда она и руководитель вашего Латвийского олимпийского комитета как ветераны-олимпийцы приезжают на международные конгрессы фэйр-плей, мне очень приятно с ними общаться. И с Ингридой, скажу вам так, мы всегда, если выпадает возможность, сидим вместе и завтракаем за одним столом.

А кто еще мне нравится? Целый ряд спортсменов Латвии. Может, это уже воспоминания ветеранов, но мне нравился баскетболист Валдис Муйжниекс. Потом позже был такой очень шустрый парень, порой нарушавший всяческие спортивные режимы, баскетболист Игорь Миглиниекс. Я тогда работал в «Комсомольской правде», мы написали о нем статью, как он нарушал какой-то режим, он пришел к нам в редакцию, такой здоровый парень, говорит – да я вообще-то виноват, давайте дружить, я приношу свои извинения и сборной команде, и всем… Мне он очень запомнился. Я уж не знаю, помнит ли меня Хельмут Балдерис. Я его знал, потому что дружил и сейчас дружу с Сашей Мальцевым, великим хоккеистом, а они были в хороших отношениях с Хельмутом. Но это было давно, с Сашей мы видимся, с Хельмутом нет.

Я никогда не забуду рижскую команду баскетболистов «ТТТ», мне очень было интересно смотреть за Ульяной Семеновой. Сейчас идут такие споры, никто не знает, сколько см на самом деле у нее был рост. И все спорят – кто писал 2,08 метра, кто – 2,10 метра, кто – 2,13 метра. Я однажды спросил об этом у нее, и она сказала: «Лучше вам об этом не знать». С моими 182 см, может, действительно не надо было этого знать.

Она мне нравилась еще знаете почему? Была такая тренерша сборной СССР Лидия Алексеева – интеллигентнейшая, красивейшая женщина. И вот мы с ней дружили по-настоящему. И я ее спросил однажды: «Лида, а вы долго еще будете тренировать сборную СССР?» Она была уже в возрасте и ответила: «Буду тренировать до тех пор, пока в ней играет Ульянка». И действительно, когда Ульяна Семенова ушла, то Алексеева сказала, что я тоже ухожу. Вот такие у меня хорошие воспоминания о спортсменах вашей страны.

Запрет Феодосия

– Император Феодосий в конце IV века запретил Олимпийские игры как пережиток язычества. Потому что христиане не могли проводить мероприятия в честь свергнутых богов! То есть запрет состоялся по религиозно-политическим причинам. Не грозит ли современным олимпиадам, глубоко зависящим от ситуации в мире, нечто подобное?

– Очень верно поднят вопрос. Дело в том, что Феодосий в 394 году не запретил Олимпиады, а сделал их проведение невозможным. То есть создал такие условия для спортсменов, в которых не было условий для соревнований. Хотя в 393 году соревнования прошли прекрасно. И все затихло, как вы знаете, до 1896 года, до Олимпиады в Афинах. Мне кажется, что если мы будем идти по такому пути политизации игр, то такая опасность – я не говорю, что реальна и что она висит дамокловым мечом, – она возможна. Все больше нервов будет тратиться на выяснение чисто политических мотивов, меньше внимания будет уделяться спорту, все это будет раздражать не только спортсменов, но и болельщиков. Мы будем терять болельщиков, вот в чем дело.

Болельщиков эти политические грязные дрязги не интересуют, они лишь отвлекают их от Олимпиады. А учитывая, что сейчас в мире столько проводится соревнований, что как бы, не дай Бог, олимпиады не превратились не в самое важное соревнование четырехлетия, а в одно из нескольких самых важных соревнований. Если политики своими ручонками, не особо такими вымытыми, будут вот так прикасаться к чужим знаменам, то это может произойти, к сожалению.

Наталья ЛЕБЕДЕВА.