В первую очередь ее жертвами оказались представители местной еврейской общины, приговоренной захватчиками к полному уничтожению.
Однако даже тогда в Латвии были люди, искренне старавшиеся помочь жертвам геноцида. Наиболее известен среди них житель Риги Жанис Липке, который вывел из гетто, спрятал от карателей и спас от неминуемой смерти 56 человек. Спасение ближних он поставил выше собственной безопасности — и блистательно выиграл эту свою личную войну.
Бунтарский характер
Янис Липке появился на свет 1 февраля 1900 года в Елгаве, в семье бухгалтера, которого тоже звали Янисом, и домохозяйки Паулины. До того как грянула Первая мировая война, забравшая жизнь ушедшего на фронт Липке–старшего, парнишка успел отучиться в школе всего три года. В 1917–м Липке–младший вступил в ряды латышских стрелков — ходили даже слухи, что в Петрограде он состоял в рядах подразделения, охранявшего самого Ленина. Именно тогда, в годы службы, он и получил прозвище Жанис, заменившее ему настоящее имя. Довольно скоро Жанис Липке вернулся на родину, где записался в вооруженные силы новорожденной Латвийской Республики, участвовал в боях с армией Бермондта. Когда военное лихолетье закончилось, устроился в Риге работать в порт докером — где и провел долгие годы.
У скромного докера был дополнительный промысел, который он по понятным причинам не афишировал — контрабанда. Ведь парень женился, супруга Иоганна родила ему дочь и двоих сыновей. Обеспечение семейства требовало сумм, которых зарплата докера дать не могла. Вот Липке — впрочем, как и многие другие портовые работники — и нашел себе нелегальный бизнес. Он помогал в обход таможни ввозить в Латвию дорогие товары: кружева, бритвенные лезвия, кольца, карманные ножи, кофе и марочный алкоголь. При этом Жанис всегда был человеком не только авантюрным по складу, но и не чуждым человеческого сострадания. Когда в 1934 году в Латвии состоялся переворот и к власти пришел диктатор Карлис Улманис, начались гонения на людей левых убеждений. Жанис помог нескольким из них из числа своих знакомых спрятаться от полиции и покинуть страну.
К слову, партнерами Липке по нелегальному промыслу были несколько зажиточных евреев, через магазины которых осуществлялась реализация контрабандных товаров. Именно в ту пору Липке обзавелся широкими знакомствами в среде местного еврейства и привязался к представителям этого народа. Благосостояние его росло — и в 1938 году он купил домик на острове Кипсала у самой Даугавы. Иоганна завела хозяйство, разводила уток и кур. Дважды Жанис горел на контрабанде: но если в 1937–м его оштрафовали на 314 латов, то два года спустя — уже на 902 лата. Более того, в 1939–м он сбежал из–под ареста — и не миновать бы ему дальнейших и куда более серьезных неприятностей, но тут в Латвии внезапно появилась новая власть, которой было уже не до грешков какого–то докера.
За год советской власти Липке, хотя некогда он и состоял в рядах красных латышских стрелков, карьеру по коммунистической линии делать не пытался. А вот его юная дочь Айна увлеклась советскими идеалами: вступила в комсомол, устроилась на работу в райкоме, вышла замуж за комсомольца из Даугавпилса Григория Чирко (позже погибшего на войне). И сложилась бы ее участь в 1941–м очень плачевно, если бы она с мужем не успела эвакуироваться в первые дни войны.
К Липке после начала немецкой оккупации приходили сторонники нового режима — требовали показать, где он прячет дочь–"коммунистку". Айну, понятное дело, не нашли — а вот ее отцу пришлось пережить несколько неприятных часов: его избили. Так или иначе, он остался в живых и на свободе. Потянулись дни жизни под властью "победоносного германского рейха". И тут оказалось, что такие особенности характера Жаниса, как бунтарство, отсутствие страха перед властями и готовность идти на риск, вскоре принесли огромную пользу.
Трагедия латвийского еврейства
В 1941 году Латвия пополнила список европейских территорий, на которых разыгралась драма Холокоста. Сразу после вступления нацистов в Ригу здесь начала свирепствовать команда местных коллаборационистов под началом Виктора Арайса. К моменту вступления немцев в Ригу 1 июля 1941 года люди Арайса захватили оставленное здание управления НКВД — и через несколько дней после этого они были реорганизованы гитлеровцами во "вспомогательную полицию безопасности". Оправдывая оказанное доверие, команда Арайса с ним самим во главе уже 4 июля сожгла рижскую Большую хоральную синагогу с находившимися внутри людьми. Затем нацисты при поддержке сочувствующего населения провели масштабный еврейский погром. Уцелевших евреев согнали в срочно организованное гетто, после чего процесс уничтожения людей был превращен в механистический процесс.
В рижской газете Tēvija ("Родина") появилась статья журналиста Яниса Мартинсонса "Борьба против жидовства". Мартинсонс торжествовал: "Наконец пришло время, когда почти все нации Европы научились распознавать своего общего врага — жида. Почти все народы Европы начали войну против этого врага как на полях сражений, так и в деле внутреннего строительства. И для нас, латышей, пришел этот миг…"
В Румбульском лесу советские военнопленные вырыли три огромных рва (затем все пленные тоже были убиты). 29 ноября 1941 года команда Арайса пригнала евреев из Рижского гетто на окраину города, где ночью их расстреляли. Также сотни людей были убиты в самом гетто. Во время казней применялся способ, который называли "пачкой сардин". Обреченных заставляли раздеваться и ложиться в яму лицом вниз сверху на уже убитых, после чего стреляли в них.
Один из свидетелей показал: "На расстрел гоняли женщин с детьми, детей было очень много, у иных матерей было два–три ребенка. Много детей шли в колоннах под усиленной охраной полиции. Примерно к концу декабря месяца 1941 года, утром, около 8 часов, немецкие фашисты гнали на истребление три большие партии детей школьного возраста. В каждой партии было не менее 200 детей. Дети страшно плакали, звали своих матерей, вопили о помощи. Все эти дети были истреблены в румбульском лесу. Детей не стреляли, а убивали ударами автоматов и рукоятками пистолетов по голове и сваливали прямо в яму. Когда закапывали в могилу, то еще не все были мертвы, и колыхалась земля от тел закопанных детей, женщин, стариков". В числе убитых оказался известный еврейский историк Семен Дубнов, которому на тот момент был восемьдесят один год. Рассказывали, что когда его уводили полицаи, престарелый историк кричал на идише: "Евреи! Записывайте, все записывайте!"
Всего в Латвии установлено более четырехсот попыток спасения евреев их нееврейскими согражданами — удачных и неудачных. Как отмечает проживающий в Даугавпилсе историк Иосиф Рочко, спасители руководствовались самыми разными побуждениями, но в первую очередь — любовью к ближнему. "Помочь еврею — значит не подчиниться приказам оккупационного режима. Спасти еврея — это оказать активное сопротивление нацизму. Спасали евреев в Латгалии латыши, русские, поляки. По социальному положению это были в основном крестьяне, жители окраин небольших городов из небогатых семей. Как правило, спасители были верующими людьми, считавшими, что выдать человека — это поступить не по–христиански. По возрасту это были в основном люди среднего, реже старшего возраста. Кроме спасителей заслуживают признания и уважения люди, которые сочувствовали и пытались помочь евреям, большинство из них — женщины", — отмечает Рочко.
Самым известным из проживавших в Латвии спасителей евреев оказался Жанис Липке. Видя зверства оккупантов, он преисполнился сочувствия к их жертвам — тем более что среди убитых оказались и лично знакомые ему люди. "Мы с отцом стояли у ограждающего гетто проволочного забора и смотрели на валяющиеся повсюду трупы. Я оцепенел от ужаса. До конца жизни я буду помнить это. Я буду помнить слезы в его глазах и то, как он дрожащим голосом сказал мне: "Смотри, сыночек, и никогда не забудь этого", — рассказывал впоследствии сын Жаниса Зигфрид.
Деятельный характер Жаниса не позволил ему сидеть сложа руки. Нужно было действовать! И он стал действовать. Для начала уволился из порта и нашел новую работу — при Красных амбарах возле Центрального рынка, служивших в ту пору складами для гитлеровского Люфтваффе. Дело в том, что Липке знал немецкий язык — что облегчило его новое трудоустройство и позволило войти в доверие к гитлеровцам. Кроме того, в распоряжении Липке было много алкоголя с его тайного склада, оставшегося со времен контрабандной деятельности.
Подпольная сеть
Жанис привлек несколько человек, согласившихся помогать ему в рискованном деле спасения человеческих жизней. В конечном итоге в составе созданной им подпольной сети участвовали около 25 человек. Липке на службе у оккупантов поручили отбирать узников еврейского гетто для работы в складских помещениях Люфтваффе. Утром он в сопровождении конвоя выводил группу в десять человек, а под вечер возвращал обратно. Поскольку учет отбывающих–возвращающихся велся не по фамилиям, Жанис отделял от основной группы двух–трех человек, прятал их в специально оборудованном тайнике — а сам вместе с товарищами переодевался в их одежду с характерными желтыми звездами. Пройдя пункт контроля, они затем снимали "звезды Давида" и покидали гетто.
Со временем Липке расширил количество приемов, имевшихся в его арсенале. Например, он брался доставлять немецким офицерам мебель, конфискованную в гетто — а вместе с ней он вывозил и евреев, благо груз никто не проверял. Всего Жанис и его товарищи сумели спасти 56 человек, содержавшихся в гетто и концлагере Рига–Кайзервальд. По подпольным каналам быстро разнеслась весть о спасителе — и в телефонной будке у рижского Воздушного моста карандашом был нацарапан адрес Жаниса. К Липке начали приходить и бывшие узники, которым удалось сбежать самостоятельно. Жанис прятал людей в собственноручно вырытом им бункере размером три на три метра, находившемся во дворе дома Липке. Один выход из бункера был замаскирован собачьей будкой, а второй выходил к берегу Даугавы. Порою в нем подолгу находилось от восьми до двенадцати человек.
При любой возможности Липке переправлял евреев на свой хутор Решни в Курземе. В начале 1943 года он познакомился с братьями Янисом и Фридрихом Розенталс, которые согласились укрывать спасенных на своих хуторах в окрестностях Добеле. "Среди наемных рабочих были водители грузовиков Карлис Янковскис и Янис Бриедис, которые взялись перевезти евреев к надежным людям. Одним из первых был вывезен старый товарищ Жаниса — Хаим Смолянский", — отмечается в записях музея Холокоста "Яд Вашем". Липке организовал несколько убежищ и в самой Риге: одно находилось в гараже у Карлиса Янковскиса, другое — в квартире у знакомой Жаниса по имени Анна Поле. Увы, это убежище накрыли полицаи — и Анну вместе с ее подопечными расстреляли…
Одно время рассматривался план отправить хотя бы часть спасенных на катере морем в Швецию. Удалось даже приобрести подходящее суденышко — но его захватила полиция. В лапы полицаев угодил и находившийся на борту один из еврейских друзей Жаниса, Саша Перл. "Перл знал адреса нескольких укрытий, и Жанис опасался, что он может выдать их под пытками. Нужно отметить, что Саша Перл, опытный яхтсмен, участник довоенных соревнований, не выдал никого и был расстрелян", — гласят хроники "Яд Вашем".
Всех, кого Жанис взял под свою ответственность, нужно было не только укрывать, но и кормить. "Я тогда держала около трех сотен кур, восемнадцать кроликов, три десятка гусей, по двадцать пять уток и индюшек. Все это хозяйство было необходимо: каждый раз приходилось кого–то забивать и питаться. Думаете, в немецкое время можно было мяса достать?" — рассказывала впоследствии Иоганна Липке. А ее хитроумный супруг сумел разжиться стрелковым оружием и гранатами — угнав вместе с товарищами немецкий грузовик с боеприпасами. Жанис вооружил всех своих людей, а также спасенных евреев — он готовился дать бой нацистам, если его сеть будет обнаружена.
Когда же в начале 1942 года правила в Рижском гетто ужесточили до такой степени, что над уцелевшими узниками нависла угроза голода, Липке умудрялся отправлять продукты за колючую проволоку. Подкупал шуцманов, обильно выставляя им шнапс — он знал, что до оккупационных властей доносились неясные слухи о деятельности Липке и к нему в любой момент могли заявиться с обыском…
Умер в преклонном возрасте
Ум, мужество и находчивость Липке сослужили добрую службу ему, его семье и спасенным им евреям. Из числа тех, кого он вывел из гетто, окончания нацистской оккупации дождались 44 человека. А для него самого послевоенная жизнь ознаменовалась крупными утратами. Дочь Айна, вернувшаяся из эвакуации, трагически погибла в марте 1947–го в 26–летнем возрасте — по свидетельству ее нового мужа, провалилась под лед Даугавы. Сына Альфреда в марте 1943–го против его воли призвали в немецкую армию, а Жанис не решился "отмазать" сына, опасаясь привлечь к себе излишнее внимание и подставить под удар спасенных евреев. Альфред благополучно дожил до конца войны, был эвакуирован в Германию, откуда уехал в Австралию.
Долгие годы Жанис и Иоганна не знали, что стало с их сыном. Но в конце концов им удалось установить связь с Фредом — при посредничестве Красного Креста и газеты Austrālijas Latvietis. После многократных просьб Иоганне в 70–е позволили навестить сына, а затем в Австралию отправился и Жанис. Что касается Зигфрида Липке, в подростковом возрасте являвшегося надежным помощником отцу в его подпольных делах, то, возмужав, он стал известным спортсменом — установил несколько рекордов Латвии по плаванию. Впоследствии трудился спасателем на водах, позже — декоратором и работником сцены в рижском Театре юного зрителя.
Сам Жанис Липке вышел на пенсию в 1955 году. Проживал с супругой все в том же старом домике на Кипсале. Еврейские друзья предлагали достать ему квартиру или построить новый дом — он от всего отказывался, лишь принимал в подарок хороший кофе. Ходил отмечать еврейские праздники в синагоге, посещал мероприятия памяти жертв войны. В 1977 году, когда Жанису разрешили навестить сына в Австралии, в Ригу он возвращался самолетом через Тель–Авив, и там его встретили как почетного гостя. На аллее Праведников мира в "Яд–Вашем" Жанис посадил именное дерево. Рядом прикреплена мемориальная табличка, на которой написано: "Janis and Johanna Lipke, Latvia". Кстати — рядом находится именное дерево знаменитого Оскара Шиндлера.
В 1987 году Жанис Липке умер от четвертого инфаркта. Местом последнего упокоения праведника стало Лесное кладбище. На похороны Жаниса пришли более тысячи человек.
Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ.