Что очевидно: карантин — это ведь отнюдь не отмена конституции (Сатверсме) и Трудового закона одновременно. И как тогда понять происходящее? Латвийская конфедерация свободных профсоюзов (ЛКСП) уже выразила свое недоумение по поводу последних локаутов.
"Увольнения в airBaltic — это поспешное решение"
ЛКСП в начале недели призвала бизнесменов смотреть в будущее. Увольнять работников сейчас, во время чрезвычайного положения, означает потерю конкурентоспособности. Но не только.
Эгилс Балдзенс, председатель конфедерации, уже заявил очевидное: любое решение об ограничении работы работников — увольнение, неоплачиваемый отпуск или простои во время получения оплаты — должно обсуждаться с профсоюзом.
Он также отметил, что массовые увольнения в госавиакомпании было поспешным решением. "Этот шаг нужно было обсудить с профсоюзом, чтобы договориться о решениях по спасению рабочей силы. Люди должны это обсуждать!" — подчеркнул Э. Балдзенс в разговоре с ЛЕТА.
По его словам, это пока действует карантин, люди, в том числе квалифицированные рабочие, не могут покинуть страну. Однако после отмены ЧП они будут мотивированы покинуть Латвию в поисках новой или лучшей работы. Балдзенс также подчеркнул, что Латвия не может позволить себе потерять больше работников, особенно после чрезвычайного положения, когда необходимо будет восстановить конкурентоспособность.
Напомним: в густонаселенном Китае с его очень большими предприятиями, где в одном месте находятся тысячи работников, с коронавирусом справились за два месяца. В Латвии (сделаем поправку на отсутствие здесь рычагов китайского "тоталитаризма") тоже вся эта истерика закончится ну… наверное, через несколько месяцев. И вот тогда будет интересно.
У тех руководителей, кто уже заявил о массовых увольнениях, будет репутация работодателей, скажем так, не очень хороших. И их жалеть не будут. Наверняка многие квалифицированные рабочие уже окончательно захотят свалить за границу, а напоследок "этих вот" раздеть.
Далее мы рассмотрим, как подобные трудовые дела проходят в судах. Эти примеры иллюстрируют очевидное: у работника в подобных случаях есть множество возможностей взыскать компенсацию.
Сенат: "Почему с профсоюзом не согласовали?"
Начнем с дела, которое недавно рассматривал Верховный суд (сенат), в нем менеджер по продажам судился за компенсацию в 26 811 евро и выиграл дело. (Для интересующихся: номер дела C24115717.)
Согласно материалам дела Б. приняли на работу в фирму бизнес–менеджером, затем перевели на должность главы команды продаж. Однако 7 августа 2017 году работодатель с ним расторгнул договор из–за сокращения штатов.
В том же месяце Б. подал иск в суд, требуя признать расторжение договора недействительным, восстановить его в должности и оплатить вынужденный простой, что к рассмотрению дела в суде составило 26 811 евро (за период с 8 августа 2017 года по 13 июня 2018 года).
Суд Земгальского района Риги удовлетворил иск, а затем даже дополнил требованием возместить ответчику судебные издержки — 1500 евро.
При пересмотре дела в суде второй инстанции иск был удовлетворен частично. Увольнение было признано недействительным, однако сумму за простой пересчитали — 18 335 евро.
В приговоре судьи напомнили: 6–я часть 101–й статьи Трудового закона определяет, что перед расторжением трудового договора работодатель обязан выяснить, не является ли работник членом профсоюза. 110–я статья запрещает увольнять члена профсоюза, не проконсультировавшись с последним (так было на момент подачи иска, сейчас в законе уточнено, что нужно быть членом профсоюза в течение шести месяцев перед увольнением. — Прим. ред.).
Б. был членом профсоюза, но ответчик перед увольнением это не выяснил. И что существенно: переписка по этому поводу состоялась более чем через месяц после сообщения об увольнении. Поэтому суд первой инстанции не стал вдаваться в детали самого увольнения и его причин — основная процедура была нарушена. Приговор был вынесен в пользу работника.
Однако на этом процесс не закончился. Споры продолжились о суммах.
Спор о сумме за простой
К суду второй инстанции из иска исчезло требование работника восстановить его на работе, так как работодатель сделал это после первого приговора. Кроме того, работник отказался от 4490 евро за часть периода простоя, так как в это время был на больничном и получил за этот период пособие. Судопроизводство по этим двум вопросам было закрыто.
Однако спор продолжился — истец настаивал, что ему должны 22 321 евро. Суд снизил сумму, объяснив это таким образом: когда истец не согласился на увольнение и прислал свое уведомление о восстановлении, его подписала сотрудница фирмы (та же самая, что подписала и увольнение). Поэтому суд второй инстанции посчитал, что Б. сразу же восстановили, но он сам потом не ходил на работу.
Однако Б. настаивал: все было не так. Его уволили с 7 августа, а уже 19 августа — после подачи иска в суд — прислали письмо с предложением начать НОВЫЕ трудовые отношения. То есть: по–настоящему же его восстановили только после приговора суда первой инстанции.
Это важно, потому что согласно 126–й статье Трудового закона, если работник противоправно уволен, за все время вынужденного простоя ему полагается выплата среднего заработка. Даже если по просьбе работника суд его восстанавливает и тут же расторгает трудовые отношения своим приговором.
Этот аргумент заставил сенат посмотреть на ситуацию иначе. По мнению сенаторов, присланный работнику документ не являлся реальным восстановлением на работе. Сенаторы указали, что судьи второй инстанции зря не углубились в текст письма. Там предлагали работнику восстановление, если он даст ответ в определенный срок. Отсутствие ответа считалось отказом от восстановления. Так что нельзя считать, что Б. восстановили на работе. В действительности его восстановили только во время судов. Если же учесть, что увольнение было проведено незаконно, это дает истцу право требовать плату за вынужденный простой в полном размере.
В связи с этим 20 августа 2019 года сенат отправил дело на пересмотр. Но, как видим, право работника на деньги за простой концептуально было уже признано.
Увольнение после конфликта: "Это боссинг!"
А вот другой пример, где обсуждался тоже достаточно важный поворот — споры работника с начальством (номер C33586617). Это ведь дело обычное, и такие работники в первую очередь подпадают под увольнение.
В. работал в некой частной фирме, где у него возник конфликт с начальством. 3 октября 2017 года В. уволили на основании п. 1 ч. 1 ст. 101 Трудового закона (работник без уважительной причины нарушил трудовой договор и определенный трудовой порядок). В вину ему были вменены отсутствие на работе без объяснения причин — с 3 по 21 июля, а также с 21 по 28 августа, плюс самовольные уходы с рабочего места до конца рабочего дня.
Однако за уволенного вступился профсоюз и подал иск в суд. В ответ работодатель подал встречный иск.
Что указал профсоюз: он с увольнением не согласен, требует признать его не имеющим силу, а также заплатить полагающуюся зарплату — 6644 евро, и компенсировать моральный ущерб — 10 000 евро.
Профсоюз указал: работодатель единолично, без согласования с работником сменил его место работы, хотя такое не предусмотрено в рабочем договоре, кроме того, допустил психологическое давление на работника, или боссинг, с целью выжить его с места. Это причинило сотруднику стресс и эмоциональные переживания. (Боссинг — психологическое давление в отношении работника, исходящее от руководителя. Как правило, поддерживается другими сотрудниками компании.)
Таким вот образом работодатель узнал, что В. — член профсоюза, и отозвал увольнение. Экс–работнику было прислано новое уведомление — по сокращению штатов. Однако это уже была формальность, которую тоже можно расценить как проявление боссинга. Выяснять, является ли сотрудник членом профсоюза, надо было до увольнения.
В. описал, почему перевод на новое место воспринял негативно: его переселили в небольшую каморку охранника, хотя офис не был полностью заполнен. Помещение же охранника часто используется в качестве склада для нужд клиентов, рядом — поднимающиеся ворота, внутри — сквозняк, нет нужных инструментов для работы — принтера, канцелярских принадлежностей, доступа к интернету. Условия работы ухудшили и тем, что отключили В. рабочий мобильный телефон и отрубили доступ к бухгалтерской системе.
Суд первой инстанции оба иска удовлетворил частично, расторгнув трудовой договор, а в пользу работника взыскав 3130 евро.
В суде второй инстанции трудовой договор также был расторгнут, работник получил моральную компенсацию — 1000 евро, кроме того, работодатель был должен возместить судебные издержки — 2850 евро. В остальном взаимные претензии суд отклонил.
Фирма подала кассацию. И вердикт по части размеров компенсаций работнику 20 августа 2019 года был отправлен на пересмотр. Так что спор о суммах продолжился.
Николай КУДРЯВЦЕВ.