Бумага все стерпит - в том числе обещания, что где-то за границей можно найти топливо, которое в чрезвычайной ситуации, когда топливо нужно всем, будет привезено в Латвию, а не конфисковано, похищено, заблокировано или уничтожено в пожарах. Обещание настолько фантастическое, что ни одно латвийское госучреждение не попыталось развивать эту фикцию дальше планов доставки топлива: ни по железной дороге, ни в цистернах, ни на автомобилях; при наличии договоренностей о наличии этих транспортных средств; где находятся резервуары (эстакады, насосы, трубы) для первичного приема привезенного в Латвию топлива и т.п.; действительно ли у Латвии есть договоренность с польскими активистами о том, что они заблокируют зерно из Украины и пушки на Украину, но откроют дорогу горючему в Латвию?
На самом деле Латвия купила лишь заявления Еврокомиссии о наличии запасов топлива, а чиновники Брюсселя сделали их без лишних вопросов, чтобы не нарушать поток денег из Латвии. Для этих заявлений в Латвии введена специальная плата за каждый литр купленного топлива. Таким образом, сотни миллионов евро были выкачаны из экономики Латвии с неясным предположением, что часть этих денег вернется местным политикам и чиновникам. Вся эта ерунда выявляется сейчас, когда Латвия пытается заменить фиктивные запасы топлива реальными.
Война на Украине срывает маски в Латвии
Замена фиктивных запасов топлива, накапливаемых с 2009 года, на якобы реальные запасы началась из-за нападения России на Украину 24 февраля 2022 года. Возможно когда-нибудь какой-то чиновник расскажет, задумывалось ли первое правительство Кришьяниса Кариньша о необходимости реальных запасов топлива самостоятельно или получило приказ из Брюсселя или Вашингтона. Как бы то ни было, началась переброска запасов топлива из-за границы в Латвию.
Но это мероприятие оказалось очень дорогим. Сумма, использованная для выплаты резервов, увеличилась с 17,7 млн евро в 2021 году до 29,3 млн в 2022 году и 76,1 млн в прошлом году. Продолжая в том же духе, затраты в 2024 году достигнут 120 миллионов евро. Правительство Эвики Силини осознало, что это уже совсем нехорошо, и поручило министру экономики Виктору Валайнису сократить расходы.
Здесь следует еще раз подчеркнуть, что до сих пор государство отчитывалось за топливо, которое не принадлежало государству, но в отношении которого латвийское государство выдавало право преимущественной покупки, если это топливо было необходимо государству. Подобную схему объяснили экономией денег, ведь право на покупку топлива должно стоить дешевле, чем само топливо. В публикации от 13 января «Неаткарига» напомнила, что первые затраты на резервную систему в 2009 году тогда составляли пару миллионов латов, но теперь оказывается, что право на топливо стоит почти столько же или даже больше, чем само топливо: в Латвии оно стоит в три раза дороже, чем хранение за рубежом.
В Латвии в три раза дороже, чем в Европе
Есть три взаимодополняющие причины, по которым хранить топливо в Латвии дороже.
Во-первых, в Латвии легче проверять склады топлива, и поэтому хранителям топлива следует держать больше топлива наготове для показа проверяющим.
Светлана Мякушкина, директор Государственного контроля строительства (BVKB), отвечающего за запасы топлива, подтвердила, что ее сотрудники контролируют качество топлива, зарезервированного для Латвии, когда выезжают за границу, но не ответила, как ее ведомство и, следовательно, Латвия получает гарантию того, что такая же бочка с качественным топливом не будет представлена тем же контролерам из пяти других стран.
В итоге ее ведомство сочинило такой ответ, мол, «при хранении запасов нефтепродуктов в другом государстве-члене ЕС необходимо получить согласование компетентного органа соответствующей страны». Без такого согласования резервы не могут храниться в конкретной стране». То есть, сказано лишь то, что другие страны позволяют своим компаниям зарабатывать деньги за счет Латвии, но не подтверждается, что эти другие страны взяли на себя ответственность за то, что Латвия будет получать топливо от компаний соответствующих стран или от самой страны, если зарегистрированные там компании не выполнят свои обязательства.
Во-вторых, установленный для Латвии запас топлива в размере 356 тысяч тонн, соответствующий трем месяцам импорта топлива, в самой Латвии во много раз заметнее, чем в странах с более крупной экономикой, т.е. с большей циркуляцией топлива. Существует реальная потребность в обороте, поскольку топливо – это продукт с ограниченным сроком годности. Если тираж такой же большой, как в Германии, то выпустить 356 тысяч тонн для нужд Латвии было бы фактически незаметной мерой, но такое же количество топлива в Латвии велико. Другое дело, что в условной Германии нет единого круговорота топлива. Резервированием топлива занимаются конкретные компании, объем баков которых во много раз меньше, чем в целом по стране, но собрать причитающееся Латвии количество топлива все равно там будет проще.
В-третьих, в Латвии осталось всего несколько предприятий с такими объемами оборота и хранения топлива, которые теоретически могли бы получить эти 356 тысяч тонн топлива. Емкости топливных хранилищ в Латвии огромны, но это скорее историческое свидетельство того времени, когда Латвия обслуживала экспорт российских нефтепродуктов. Баки теперь совершенно пусты, не окупится заливание в них немного топлива только для Латвийского национального резерва.
Операция окупится, если баки, в которые еще заливают/переливают, заливают/переливают топливо, сделают немного полнее для нужд Латвийского государства. В Латвии осталось так мало таких баков или компаний, что они достигли статуса естественных монополий и могут диктовать Латвии свои правила, если она решит разместить свои запасы топлива в пределах границ страны. Пока эти компании не пойманы, их нельзя называть картелем, хотя было бы чудом, если бы картеля действительно не было.
Два министерства бесполезнее одного
Наследие нынешнего правительства также включает разделение управления энергетическим сектором между Министерством экономики (МЭ) и Министерством климата и энергетики (МКЭ). Раскол произошел при формировании недолговечного второго правительства К. Кариньяса, после падения которого воссоединение министерств не произошло. В связи с созданием запасов топлива оба министерства предоставили разъяснения, из которых следует, что вообще нет такого топлива, которое Латвия могла бы реально использовать в случае необходимости.
Таковы ответы на вопрос, как Латвия получит хранящиеся за границей резервы, начиная с сомнений в том, хранится ли где-нибудь что-либо для нужд Латвии. МЭ направляет в BVKB, а те - в МКЭ. «В случае энергетического кризиса за использование страховых резервов, принятие решения о выкупе и организацию транспорта доставки отвечает Государственный энергетический кризисный центр во главе с министром климата и энергетики», - заявил пресс-секретарь BVKB Михаил Стариченко.
В свою очередь, представитель МКЭ Байба Якобсоне на вопросы о существовании латвийских государственных резервов топлива и возможности их использования ответила, ответив, что «проект постановления Кабинета министров, находящийся в стадии разработки, «Порядок создания страховых резервов и Принадлежащие бизнесменам нефтепродукты реализуются во время объявленного энергетического кризиса» предусматривают, что Минэкономики готовит проект распоряжения Кабмина об объявлении национального энергетического кризиса в сфере топливообеспечения. Минэкономики также является одним из членов Государственного энергетического кризисного центра (ГЭКЦ), и согласно регламенту ГЭКЦ, руководитель ГЭКЦ имеет право созвать заседание по собственной инициативе или по предложению члены центра».
Ответ МКЭ выходит за рамки любых норм государственного управления, поскольку ссылается на несуществующий документ «на стадии разработки» и отменяет субординацию, согласно которой главный в ГЭКЦ - министр климата и энергетики Каспар Мелнис, а не один из членов ГЭКЦ.