В эту Вселенскую родительскую субботу он, как повелось, прислуживал утром в псковском храме Святой Анастасии Узорешительницы. Его не стало после литургии…
В 1964–м молодой журналист Курбатов приехал в Псков и остался там навсегда.
"Когда ты в историческом городе живешь, поневоле делаешься историческим человеком", — говаривал писатель.
Он умел слышать бесконечное время, голоса далеких предков были для него живыми: "Наверное, русские и есть те, кто жаждут обнять весь мир и всех сделать современниками — и апостола Павла, и Александра Невского".
Он всю жизнь дружил с болеющими за судьбу родины писателями Валентином Распутиным, Виктором Астафьевым, Юрием Нагибиным, "реставратором всея Руси" Саввой Ямщиковым. Познакомился с ним, когда тот выбирал в Пскове место для съемок эпизода фильма Тарковского "Андрей Рублев".
"Савва Васильевич был хозяином необъятной Родины своей, — писал Курбатов. — Поэтому так страдало его сердце, когда он видел как хозяин, что происходит поражение этого русского сердца и русского пространства".
Два великих подвижника, оба непоколебимых в своем стоянии за Отечество и культуру, защищали Псков от разрушений, неумных реставраций, варварских застроек.
Курбатов беззаветно служил слову, называя язык единственной дисциплинирующей силой, способной сохранить пространство человеческого и национального бытия: "Вопрос о языке сегодня — это вопрос государственного существования. Поэтому как можно чаще об этом нужно говорить — и делать не Год русского языка, а Жизнь русского языка — или Век русского языка…"
Защищая язык и культуру, он защищал Россию. Не раз цитировал философа Соловьева: "Нация — это не то, что она сама о себе думает в истории, а то, что Бог думает о ней в Вечности".
С Курбатовым хорошо были знакомы сопредседатели Пушкинского общества Латвии Светлана Видякина и Леонид Ленц. Он очень любил записи "Литературных прогулок" Леонида, просил их ему присылать — что супруги и делали.
— Я только утром в субботу звонила ему, — поделилась Светлана. — А к вечеру из Михайловского пришла трагическая весть… Валентин Яковлевич всю жизнь был другом Пушкинского музея, он даже часть своей Госпремии отдал на содержание Михайловского и Ясной Поляны.
Вокруг нас его книги — "Бегущая строка", "Записки русского путешественника", "Батюшки мои", "Подорожник", в которых катится и катится колесо по дороге жизни… Встретится интересный человек — остановка. Сотни таких интересных встреч с русскими людьми открываются на страницах его книг.
Он русский человек с абсолютным слухом к родному языку, открытым любящим сердцем и тонкой совестливой душой. Вспомним, как он писал о Пушкине: "Пушкин действительно "наше все"! Мы узнаем его не по книгам, а из самой жизни… Бесспорно, что все вопросы миросозерцания были им решены. Однажды он встал на камень веры и не мыслил своего творчества вне христианства".
Светлана передала мне слова директора Пушкинского музея–заповедника "Михайловское" Георгия Николаевича Василевича, который назвал "счастливыми" годы его дружбы с Курбатовым:
— Многими дарами Господь наделил этого человека. Душой, способной сострадать и утешать, побуждать к действию, радоваться труду и минутам отдохновения. Мы удивлялись ему и восхищались им. Вместе с ним открывали прекрасное в нашем мире, в нашей жизни.
Валентин Курбатов прожил красивую жизнь — мужественную, деятельную, полную смысла. Сомневался и преодолевал сомнения. Вслушивался и слышал происходящее. Искал и обретал крупицы вечного в стремительном течении преходящего. Вечная ему память…
Наталья ЛЕБЕДЕВА.