Леонид Ленц 53 года верой и правдой прослужил театру, 30 лет был ведущим редкой проникновенности радиорассказа и больше 20 лет неустанно утверждал и провозглашал вдвоем с соратницей–супругой имя Пушкина, пушкинские ценности, свет и наследие Солнца русской поэзии на нашей земле и не только.
Две Пушкинские медали, медали Святого преподобного Сергия Радонежского и Священномученика Иоанна Поммера, орден Трех звезд... Национальная театральная премия "Ночь лицедеев" в номинации "За жизненный вклад в театральное искусство".
Под крылом Аркадия Каца
Основы актерской профессии были заложены у него блестящие. С 1967–го по 1971–й Леонид учился на актерском факультете Латвийской государственной консерватории у главрежа Рижского театра русской драмы Аркадия Каца. По окончании сразу же был принят в труппу театра. Но судьба и обстоятельства личной жизни распорядились так, что с 72–го по 89–й он был ведущим актером Кировского, Ростовского, Владимирского театров. Им там было сыграно более 120 ролей. В 1988–м вернулся в Латвию, в родной театр.
— Аркадий Фридрихович, без сомнения, великий человек и режиссер, — говорит Леонид. — Вся плеяда великих актеров, которые тогда были в театре, и сам Кац — какими они были всепрощающими людьми! Я всегда говорю: прощать надо людям, прощать...
Когда мы репетировали дипломный спектакль по "Чайке" Чехова, Аркадий Фридрихович вдруг взял гитару и запел старинный русский романс "Миленькой ты мой, возьми меня с собой...". И все!.. Я в него втрескался, влюбился как в девушку. Это личность, Богом данная. Каждый раз встречаюсь с ним, когда он приезжает сейчас раз в год в Ригу из Москвы.
Прочел от корки до корки его двухтомник "Почти вся жизнь". Он помнил всех, кто делал этот театр, создавал, строил. И его 25 лет, благодаря чему театр Русской драмы воспрянул.
Кац поставил у нас "Ревизора", "Утиную охоту", "Беседы с Сократом", "Земляничную поляну", "Кавказский меловой круг", "Телевизионные помехи" — знаковые, глубокие спектакли, на премьеру которых приезжали из Москвы и Ленинграда... И первый мюзикл "Человек из Ламанчи".
"Весь соткан из противоречий"
Все предки моего собеседника со стороны отца были родом из Латвии. Прадед и прабабушка, дед и бабушка лежат на кладбище в Лигатне и под Сигулдой. В годы лихолетья отец Леонида был репрессирован. Дмитрий Андреевич Ленц, будучи в ссылке, познакомился с Марией Архиповной Полетун, из семьи ссыльных с Украины. В 1953–м семья вернулась в Латвию и обустроилась в Лигатне.
Сам Леонид так говорит о своем происхождении: "Весь я соткан из противоречий. У меня в роду были и священники, и красные стрелки. Мой прадед, Иван Иванович Ленц, из прибалтийских немцев, был в местечке под Цесисом католическим священнослужителем и давал щедрые пожертвования на церковь. У нас до сих пор в семье хранится пожалованная ему грамота с российским Императорским гербом — в благодарность за пожертвования на новую церковь Святой Гертруды, что на улице Таллинас в Риге. Назван же я в честь дяди Лени, который погиб еще до моего рождения, в 1941–м, защищая Пулковские высоты под Ленинградом".
Этапные "Индраны"
Леонил Ленц — актер необыкновенной органики и психологической мощи. Он выкладывается на сцене полностью, работая всем своим существом, посылая в зал энергетику невиданного накала. Он создает образы объемные, сложные, глубокий психологизм его работ не оставляет в зале равнодушных.
— Я помню другого зрителя. Как он приходил в театр, как готовился… Но время изменилось, эта атмосфера ушла.
— К 50 годам я начал отказываться от того, к чему душа не лежала. Так, вначале отказался от роли отца в драме "Индраны" Рудольфа Блауманиса в постановке молодого режиссера Элмара Сенькова. Когда начали читать перевод на русский язык, подумал: "Такая белиберда!". Но вот мы стали что–то придумывать, и в результате оказался спектакль прекрасный. Это же про отцов и детей, про сегодняшний день, завтрашний, послезавтрашний. Мы возили спектакль в Сибирь, где живет большая латышская диаспора, и они очень тепло его приняли.
Если играешь всерьез, от души, с кровью, если работаешь кишками, как говорил один большой артист, то убеждаешься, что не такая уж это дрянная профессия — актерство. Вот эта пауза и тишина… не сразу аплодисменты, а момент тишины… это самое дорогое, что в театре может быть. Зритель вошел в спектакль и сердцем, и умом, и душой. Главное — что есть слезы в зале, значит, есть сочувствие.
Люди Пушкинского мира
Верующие люди знают, что на свете нет ничего случайного. Вот и Пушкин появился в жизни Ленца вроде бы неожиданно, ан нет...
— В 1987–м, когда к 150–летию со дня гибели Пушкина объявили Всероссийский пушкинский конкурс чтецов, я решил попробовать себя в этом качестве. Служил тогда в театре во Владимире. Подготовил поэму "Граф Нулин" — и стал дипломантом! Великий актер Сергей Юрский, который возглавлял жюри конкурса, взял меня в команду лауреатов из 12 человек, с которой мы разъезжали по стране.
Пушкиным супруги Светлана и Леонид начали заниматься еще во Владимире. А когда вернулись в Ригу, в 96–97–м создали Пушкинскую комиссию Латвии, куда вошли Вия Артмане, Нина Незнамова, Наталья Морозова, светлой памяти Сергей Николаев. А в 99–м было учреждено Пушкинское общество Латвии.
— Нам очень помогал в этих делах тогдашний президент Академии наук Латвии академик Янис Страдыньш, светлая ему память. И нам благодаря ему удалось поставить к 200–летию Пушкина памятный камень с пушкинским профилем на плиточке возле бюста Анны Петровны Керн, у зала "Аве Сол", бывшей церкви Святого Петра и Павла, где она молилась.
Академик ратовал за то, чтобы здесь был Александр Сергеевич, статьи об этом публиковались. Как и профессор Ояр Спаритис, экс–президент Академии наук, ныне проректор Академии художеств.
Замечательный скульптор Александр Таратынов, живущий между Россией и Голландией, с радостью согласился создать памятник Пушкину, взяв за работу сущие копейки, покрывшие только цену за материал и литье.
Все делали по благословению Митрополита Рижского и всея Латвии Александра. И он же открывал с нами памятник Пушкину.
А сколько пушкинских концертов, и не только, поставили и провели подвижники Ленц и Видякина, тоже актриса по профессии! Благодаря им у нас постоянно гостили директор Пушкинского музея–заповедника "Михайловское" Георгий Николаевич Василевич с супругой Надеждой, на Пушкинские дни в июне и феврале они присылают рижанам теплые открытые письма. У нас бывали потомки поэта, живущие в Бельгии, Александр и Мария Пушкины.
— Мы остаемся людьми Пушкинского мира. Для меня русская культура — это не масса прочитанных книг, а состояние жизни. Вся моя жизнь — присутствие в ней Пушкина. Прежде всего потому, что он первым постиг назначение своего литературного служения как пророческого. Я благодарен моим первым учителям, которые вложили в мое сердце то, как надо бережно относиться к каждому произнесенному слову.
Меня всегда волновала тема становления духовного пути поэта, и не случайно мы обращаемся сегодня к нему — он есть оправдание русской нации перед Богом. И сегодня с уверенностью могу сказать, что именно пушкинский опыт может стать опорой для современного человека в любом его движении, творческом и жизненном.
Как писал поэт, "в безвестности потомство не живет, а пресмыкается". Давайте хранить это культурное пространство, сотворенное многими поколениями наших предков. И это чудо — родной язык.