Владыка и пианист
Вот и на ретроспективной выставке Бабкена Степаняна в галерее "Риетуму" собралось видимо–невидимо посетителей. И все это были друзья художника!..
Да и экспозиция была очень богатой. Почти все — структурные коллажи, выполненные в авторской, "секретной" технике автора. Много таких, которые доныне не видел никто. К примеру, его восхитительная японская серия, "денежная" серия. А есть и духовная — "Благовещение", "Поклонение пастухов", "Церковь Святого Петра в Риге"…
Шумное собрание украсил своим присутствием епископ недавно созданной Балтийской епархии Армянской апостольской церкви Вардан Навасардян.
Владыку, прекрасно владеющего несколькими языками, попросили говорить на родном языке, чтобы мы послушали звучание высокой армянской речи… Переводчиком вызвался быть профессор ЛМА, пианист Раффи Хараджанян.
— Очень рад быть здесь, особенно сейчас, когда теплое общение людей между собой — достаточно большая редкость. Бабкен — талантливый сын армянского народа, член Союза художников Латвии, который входит в число самых активных прихожан нашей церкви Святого Григория Просветителя на Коюсалас, 5.
До приезда в Ригу владыка Вардан служил в Австралии, а потом в Армении, в святом для всех армян месте — Эчмиадзине, как говорят, "армянском Ватикане". Там он встретился с патриархом всех армян, католикосом Гарегином II, и передал в подарок знаменитому Эчмиадзинскому художественному музею одну из последних картин Бабкена Степаняна. Его работа будет красоваться рядом с работами легендарного Мартироса Сарьяна.
Католикос с большой радостью принял этот дар, тем более, что епископ привез и несколько статей, где говорится о деятельности Бабкена.
— Любая картина живописца — его детище, но здесь мы видим и его детей и внуков — ведь Бабкен у нас многодетный отец, — заметил владыка. — Пожелаем ему успехов и достижений на пользу как латвийской, так и армянской художественной жизни.
Нашелся и тот, кто спел по–армянски и станцевал народный танец.
Не только терпение
— В чем особенность работ Бабкена? — задался вопросом профессор Хараджанян. — В широком знании мировой культуры, не только родной, и в удивительном терпении. Потому что сложить все эти структурные коллажи — это напоминает труд армянских каменотесов, которые делают кресты–камни, хачкары.
— Скажу честно: когда говорят, что в ваших работах заключено большое терпение, это приятно, — обратился к друзьям художник. — Но одна синолог мне говорила, что до того как познакомилась с моими работами, думала, что только у китайцев есть такое терпение. Считаю, что терпение — это второй или четвертый пласт в моих работах. А вот придумать все это — там уже нужно что–то другое… От Бога.
Как любая выставка, эта имеет свою историю. Мы были как паломники на Горе Крестов в Литве. Нас радушно встретили литовские армяне, и за столом мы решили, что нужно бы сделать для меня большую выставку. В этом мне помог владыка Вардан, за что большая ему благодарность.
Успех экспозиции уже в том, что сегодня здесь собралось столько людей. Всех вас и каждого отдельно очень–очень благодарю!
На даче у Хвойницкого
Я поинтересовалась у Бабкена, почему он ни разу не показывал своих блистательных японцев?
— Я их сделал еще в 90–х. Как–то побывал у музыкального продюсера и коллекционера Анатолия Хвойницкого, и он заговорил о том, что ему нужно бы для оформления лекционного зала создать восточный колорит. То есть практически заказал эти работы. А потом увез их к себе на дачу. А я недавно вдруг подумал: как же так, никто об этих работах не знает!
А с этим залом, который казался поначалу небольшим, было так: привожу все новые работы, а он их "проглатывает" и требует еще. Ведь здесь так много удобных выгородок. И я вспоминаю, что у Анатолия хранится больше 100 моих работ. Поехал к нему — и эти "японские" работы буквально крикнули мне: "Возьми нас!". Анатолий всегда дает работы живописцев из своей коллекции для выставок.
Эти японцы никогда еще не выставлялись. То же можно сказать и о "Благовещении", "Поклонении пастухов", "Церкви Святого Петра в Риге".
"Для искусства не жалко"
Казалось бы, кич, — но как интересно выполнены у Степаняна купюры в технике структурного коллажа!
— Очередной раз в 94–м лежал я в больнице на обследовании, — поясняет художник. — Там попросили что–то у них оформить и дали мне какой–то закуток, где я устроил свою импровизированную мастерскую. Взял и разрезал советские червонцы, сделав из них коллаж, — и все поразились идее и выплощению.
И один небедный человек перед уходом положил на мою тумбочку 50–долларовую купюру. Я возразил, что нельзя резать "живые" деньги, а он заметил, что они фальшивые, и для искусства не жалко…
И с тех пор я сделал несколько десятков разных купюр — немецких, австралийских, голландских. А этот огромный коллаж "100 евро" помогал мне делать сын. Мы напечатали внешний вид купюры — такого размера стоевровую бумажку и не найдешь. А иные мне заказывают небольшие коллажи пятилатовой купюры — вспомним латы! На день рождения кто–то дарит друзьям… Много заказов на коллаж из 50–латовой купюры, с парусами. Она красивая.
Все это, конечно, абсолютный кич, я это хорошо понимаю, но людей это как–то зацепило…
У армянских сапожников
— А вот история другого коллажа. У моего близкого друга было кафе. Все из стекла и небольшой простенок. И мой друг говорит — сделай мне, чтобы на коллаже была немножко Латвия, немножко Армения. Все пожелания я сюда вложил, поставил свой автопортрет и сделал выставку одной работы.
Здесь армянские мотивы — главный вход в Эчмиадзин, другие армянские церкви, латвийская архитектура — Опера, Академия художеств. А другой мой друг производил яблочный самогон типа кальвадос, и я сделал для него этикетку — тоже сюда поместил. И кофе здесь армянский, и даже репродукция работы Мартироса Сарьяна.
И неожиданно в кафе собралось 35 человек. Сын сделал сухарики, я взял с собой свою настойку "бабкеновку", друг выставил угощение, накрыли длинный стол…
А коллаж "Секс и любовь" создавался так. В интернете я наше фото, где зебра сидит на шее у жирафа. Реально шея животного такого не выдержит, это был монтаж. Но мне показалось, что это немного эротическая штука, и я сделал ее центром композиции.
Этот фон — эстетика армянских будок сапожников. В Ереване в каждом дворе располагается небольшая будка сапожника — ты можешь зайти туда, снять туфли, и тебе тут же их починят.
В какой–то свой приезд из Риги в Ереван я зашел к такому сапожнику починить ботинки. Стою, смотрю и вижу такой коллаж.
У меня была публикация в "Литературной Армении", где репродуцировались мои "Три грации в пижамах". Сапожник вырезал их и приклеил. Подмигнул мне и говорит: "Правда, прикольная работа?".
Один из друзей Бабкена подошел к нам с историей:
— Однажды на наши посиделки на даче Бабкен принес сделанную собственным руками курицу. И моя сестра, которая уже годы живет во Флоренции, тогда выпросила у него рецепт. Теперь все ее итальянские гости восхищаются этим блюдом.
— Без шуток, я год работал армянином, — пояснил Бабкен. То есть шашлычником. И какой–то раз иду на работу в районе Агенскалнского рынка и мучительно размышляю — ну что это я занимаюсь не своим делом? А навстречу идет какой–то человек и громко приветствует меня: "Здравствуйте, мастер! Мы вчера у вас ели куриный шашлык. Должен сказать, что у вас лучший куриный шашлык в Риге!"
А я пошел дальше и думаю — люди оценили, благодарят. Это так меня подняло и вдохновило!..