На днях автор полутора десятка книг побывал в Риге, где встретился с читателями в книжном магазине, основанном эмигрантами из России.
Рукописи не горят
Сам Иванов нередко раскрывал тему изгнания – добровольного ли, вынужденного – в своих романах. «Харбинские мотыльки» великого революционного рассеяния 100-летней давности, русские «серопаспортные» неграждане в Скандинавии, тусующиеся в обществе беженцев вроде парня из Индостана Ханумана...
Поговорили про то, как замутить электронную книжку. В цифровой Эстонии у него их нет! «Нужен правильный человек», – вздохнул Андрей, который печатался в московской «Редакции Елены Шубиной», получил литературную премию «Нос»... С Россией контакты теперь, по известным причинам, поддерживать сложно. Но жанр Иванова – «автофикшн» – психологическая биография с элементами литературы – может быть востребован в любой стране.
– Мне очень близки Набоков и Поплавский, последний вплавлял свои дневники в прозу. «Дневник Аполлона Безобразова» – настоящий дневник Поплавского. Так же и Том Вулф, использовавший личные записи для объемных эпических картин. Куда угодно можно проникнуть, хотя бы как сверчок смотрит из-за печки. Так и я что-то сокровенное могу прошептать, в потоке сознания. Беккет говорил: коммуникация невозможна, потому что нет средств. Он относился к писателям, которые вычеркивали, вычеркивали – очень был не уверен в себе. Когда читаешь Беккета – такой стоицизм! У меня остается надежда, что читатель что-то свое найдет – и это позволяет мне писать.
В 1990-е Иванов уничтожил – сжег – свои сборники стихов и повесть «Куда движется лето», про молодость в Таллине. «До компьютера дошел очень поздно, в 2000 году. Первый купил в Дании, в лагере беженцев, тексты хранил на флоппи-дисках».
Сейчас Андрей Вячеславович работает над новым романом, в котором, по его выражению, слились стыд, боль и страх. «Это возращает меня к самому себе. Предельное стеснение. Когда ты комфортен, самодоволен, то, скорее всего, – это не ты». В тексте много персонажей, один из них – бисексуал, употребляющий тяжелые наркотики. Вряд ли такое могли бы опубликовать в РФ даже в мирное время – ведь еще в 2019 году Иванову прислали «на пересмотр» текст произведения, в котором юрист указал синим текстом 7 страниц, которые показались сомнительными. «Я убрал все указания на конкретные вещества, и получилось даже очень хорошо: герои пьют чай, и вдруг комната начинает наклоняться...»
– Мне нравится Юнг, я смотрел фильмы, интервью с ним. Он раскрывает мифы, оказывается, в нас все есть. Это подтверждает мою мысль, что мы образуем биоэнергетическую паутину! 8 мая 1945 года он сказал – демоны никуда не ушли и могут перейти в победителей. Тогда он говорил об Америке...
В романе «Путешествие Ханумана на Лолланд» Андрей Иванов вложил в уста азиатского эмигранта свои собственные мысли. «Отчасти это воображаемый персонаж, но я знавал одного индуса – имени не скажу, потому что он жив, – мы с ним полтора года жили в одной комнате лагеря для беженцев и не одну бутылку пива выпили. Английский был у него чудесный, несмотря на акцент. Классический плут! Но все-таки такая жизнь, когда у тебя нет доходов, и деньги нужно добывать путем преступления, остается только бравировать – с космической точки зрения все принадлежит всем, и мы только берем себе немножечко».
Прощание с Петербургом
– Книги у меня идут параллельно. Был роман, который был готов уже в конце 2021 года, его хотели печатать в Москве, но потом я посчитал, что его надо забрать. Мы расторгли наш джентльменский договор, потом случилось то, что случилось. И вот теперь он выйдет в Эстонии – у нас есть три издательства, печатающие книги по-русски. Тиражи очень маленькие, они выходят при поддержке Фонда культурного капитала. Если допечатывать – то я должен их выпускать за свои деньги, плюс за хранение на складе. Может быть, полезна дополнительная реклама, но я не хожу на телевидение, оно мне не нравится.
«Запретов или опаски нет, – поясняет свои отношения с российскими издателями А. Иванов. – Книги выходили, когда даже договоров не было. Но мне приятно, когда работа попадает именно к людям, которые ее ждут. Решение о том, что в России я печататься не буду, я принял в декабре 2022 года, это было связано с какой-то апатией. Не с политикой – я тогда не следил за событиями в мире. Последний раз в Петербурге я был в 2019 году, прогуливались мимо канала Грибоедова, и вдруг у меня ощущение, что я никогда туда больше не приеду».
Поэзию Андрей Иванов не бросил:
– У меня есть впечатление, что я могу вписать стихотворение в свою прозу, сделать героя поэтом. Много стихов писать – не могу.
Многие произведения Андрей объединяет в циклы – скажем, «скандинавский». Исторические произведения ставит в отдельный ряд: «Мы знаем, что произошло, причинно-следственные связи. И вот ты устами какого-то героя что-то говоришь – это так здорово! А вот автофикшн – события, свидетелями которых ты был, которые не можешь поменять – это жесткие морщины на сердце».
– Моя жизнь, на самом деле, скучная. Я не стараюсь делать в жизни нечто, чтобы потом это описать. Но ко мне тянутся люди, которые как будто хотят этого. Я иду к ним на встречу с мыслью: «А вдруг он меня прирежет?» Да, я позволяю себе некоторые эксперименты. Для меня сейчас приехать в Ригу – большой поступок!
Вчера негражданин, сегодня орденоносец
– Я все-таки советский ребенок. Мои родители родились в Эстонии, а их – приехали после войны. Родился я в 1971 году и успел многое впитать. Вряд ли тяну на гражданина мира! Мне нравится слово non-belonger (не принадлежащий – англ.), упоминавшееся Рушди. Но и его родина звала. А мне очень нравятся Скандинавия и Прибалтика. Не могу сейчас представить, чтобы я летел куда-то в Америку или Азию. Стараюсь жить как можно спокойней, что влияет на восприятие. Живу внутри, как в своем романе «Батискаф».
Вскоре после получения гражданства – по сдаче всех экзаменов – А. Иванов был неожиданно удостоен премии Министерства культуры Эстонии. Причем после того, как процитировал смутьяна Теренса Маккену о том, что «культура – тюрьма, из которой надо бежать». А потом ему и вовсе дали орден Белой Звезды! «Пришлось покупать костюм, жена поехала вместе со мной, чтобы я не сбежал».
– Человек я простой, не умею гордиться. Всегда думаю о Гоголе. Конечно, кто бы не сошел с ума от радости, когда «Ревизор» везде гремел. Но все равно был – скромный. Я пишу, когда пишется, и то, что пишется. Не могу быть журналистом, поэтому зарабатываю переводами и преподаванием английского.
Предки Андрея жили в Эстляндии при царе. И ему довелось жить в старинном ревельском районе деревянных домов, где порой находились позеленевшие монеты и даже пули. «Под обоями висели газеты с готическим шрифтом, мебель была старая, рядом было кладбище с древними крестами, еще не до конца разрушенное. Все эти вещи меня всегда интересовали!»
А новое поколение Ивановых уже – полностью местное:
– Наш сын родился в независимой Эстонии – и на гражданство сдавать не должен, он и так уже гражданин.