Парижские букинисты отказываются переезжать с берегов Сены на время подготовки и проведения Олимпийских игр 2024 года в Париже.
Впервые в истории Олимпийских игр церемония открытия состоится за пределами стадиона, на берегу Сены, в самом сердце столицы, 26 июля 2024 года. Мэрия Парижа предлагает взять на себя вынос, переоборудование знаменитых зелёных ящиков и ремонт за свой счет тех, которые будут повреждены в процессе демонтажа и транспортировки.
Префектура опирается на статью Кодекса внутренней безопасности, которая предусматривает периметр, в котором «регулируется доступ и передвижение людей» для обеспечения безопасности «места или события, подверженного риску террористических актов». Мэрия предлагает создать «городок букинистов» рядом с площадью Бастилии, чтобы они тоже могли стать частью большого спортивного праздника.
Но букинисты против: «Нас вытесняют и презирают». Парижские книготорговцы - крупнейший в мире книжный магазин под открытым небом, присутствующий вот уже 450 лет на берегу Сены. По словам представителя ассоциации букинистов, некоторые ящики слишком хрупкие, чтобы их можно было перевозить. Но главный страх букинистов - это, конечно, потеря дохода, которую никто не планирует возмещать.
А ведь вспомним ли мы другую мировую столицу, где букинистическая торговля была бы сосредоточена в одном районе, как это сохранилось в Париже?
Утром снять замки с прикрепленных к парапету ящиков, разложить книги, обернутые для сохранности в прозрачную вощеную бумагу коричневого цвета, вечером убрать все обратно — на каждую такую процедуру уходит полтора-два часа. Летом, когда длинный световой день, торгуют с 10-11 часов утра до 9 вечера. Публика фланирует утром, потом наступает пауза на обед, затем — возобновление послеобеденных прогулок, возвращение домой... И так каждый день, с перерывами на "мертвые" дни в начале недели после всегда более доходных субботы и воскресенья, или на дикую жару, или непогоду, когда, как подмечено опытным глазом, прохожие неохотно вытаскивают руки из карманов.
Бывает, что и у самого продавца нет настроения выходить на работу. Преимущество профессии в том, что она позволяет им оставаться вольными стрелками, не иметь начальства и располагать свободным графиком. Технический прогресс улучшил условия труда: на набережных, где всегда было интенсивное движение, дышится легче, катализаторы и очищенный бензин снизили выхлопы.
На набережных торгуют сегодня около 250 человек. Разрешение занять эти несколько метров выдает город, рассмотрев соответствующую заявку. Одно время образовалась даже очередь на освобождающиеся места, но сейчас спрос меньше. Книготорговлей на Сене начали заниматься действительно очень давно — еще в начале XVII века, не прекращали это делать во времена революций и немецкой оккупации. Здесь можно было купить издания, запрещенные в разные годы цензурой. Сегодня букинисты даже взяты под охрану ЮНЕСКО как культурологическая достопримечательность, а цвет их ящиков, кстати, регулируется мэрией.
С 1952 года действует городское положение, согласно которому коробки, где остаются на ночь книги, должны иметь определенный размер и быть выкрашены в цвет, называющийся wagon vert — аристократический, темно-зеленый, отсылающий вас мысленно к старым железнодорожным вагонам. От предписания городской службы веет уважением к традициям и уверенностью в будущем антикварной торговли, хотя сами продавцы ворчат, что город мог бы получше помогать им выживать, раз они стали неотъемлемой частью городского пейзажа, а книги продаются все хуже и основная масса клиентов стареет.
Единственное послабление выразилось в разрешении в придачу к книгам торговать еще и сувенирами. Теперь один из положенных трех ящиков можно заполнить всякой дребеденью в виде миниатюрных эйфелевых башен, пепельниц, брелоков. Нововведение разделило продавцов на две группы с разной идеологией. Одни живут в основном за счет продажи туристической атрибутики и мечтают с ней продвинуться на более выгодные места — и поближе к собору, чтобы оказаться на пути турпотоков, и вообще на правый берег, где менее взыскательная публика. Ряды другой группы редеют, но остаются энтузиасты, преданные книжному делу в чистом виде.