Любимый ученик Мстислава Ростроповича выбрал себе в партнеры камерный оркестр Sinfonietta Riga, за пультом которого стоял его создатель и бессменный главный дирижер Нормунд Шне. Солист и оркестр дышали одним духом, взаимодействуя на каком–то тончайшем, высшем, нам незнакомом уровне.
Симфония Моцарта № 23 ре мажор, изумительно прозвучавшая у оркестра в тот дождливый вечер в зале "Дзинтари", предваряла совместное с виолончелистом исполнение Виолончельного концерта Гайдна до мажор. В свои 75 лет бывший рижанин, давно снискавший мировую славу, по–прежнему отдается музыке всецело, без остатка, вовлекая в эти глубины и поднимая до своих высот завороженного слушателя. Волшебник!
Во втором отделении в исполнении оркестра прозвучало то, что мы какое–то время не слышали на наших концертных площадках — две части из "Времен года" Чайковского, "Февраль" ("Масленица") и "Ноябрь" ("На тройке"). Удивительно русский, озорной дух царил в этой музыке, и его прекрасно передавал оркестр — это ведь праздничные, радостные действа. Не знаю, был ли это выбор Нормунда или Миши Майского, но он был очень удачен.
"Кол нидрей" Макса Бруха — известная старинная вечерняя еврейская молитва в интерпретации знаменитого композитора звучала у Майского и оркестра столь проникновенно, что почти говорила залу — а ведь это особая, покаянная молитва…
И снова Чайковский — "Вариации на тему рококо". Известное, нередко звучащее произведение, оно на этот раз брало за душу, оживляя ее. Медовый смычок Миши доносил до нас каждый нюанс, каждый вздох композитора.
А после, когда стемнело тем ненастным вечером, пошел дождь, который громко шумел за стенами зала. Но его заглушали неистовые овации зала.
И наш звездный гость исполнил вместе с оркестром на бис снова Чайковского! Это было проникновеннейшее ариозо Ленского из оперы "Евгений Онегин". Не раз услышанное мной с оперной сцены в исполнении хороших певцов, на этот раз ариозо поразило буквально голосовой выразительностью. Слова этого предсмертного размышления поэта Владимира Ленского, где в каждой строчке меняется характер и настроение изложенного, я помню с детства, и мне показалось, что я их слышу в виолончельной музыке. Каждая музыкальная фраза отличалась от другой и говорила, говорила…
Такие концерты — это подлинное, ни с чем не сравнимое наслаждение.