Российской певице Вике Цыгановой исполнилось 60 лет. Накануне был опубликован выпуск шоу Юрия Дудя с участием артистки и ее мужа Вадима Цыганова. RTVI поговорил с певицей о ее ожиданиях и впечатлениях от интервью и от Дудя.
—Какое впечатление на вас произвело интервью с Юрием Дудем?
-Честно говоря, я расстроена этим интервью. Я думала, что Юра будет более мудрый человек, как-то не так примитивно вести передачу. Выдергивал какие-то ненужные совершенно факты, сказанные когда-то непонятно при каких обстоятельствах. Очень примитивный разговор получился, потому что такая сверхзадача читалась — просто охаять Путина, поработать на поле русофобов.
У нас была задача одна — говорить о святой триединой Руси. Я каждую трибуну каждого мероприятия использую для того, чтобы об этом сказать, чтобы у детей наших, и у наших внуков было понимание, что такое святая триединая Русь. Это Украина, Белоруссия и Россия. “Словно Троица ты неделима — Белоруссия, Русь, Украина”. Вот только поэтому я согласилась прийти.
Сейчас, когда я читаю комментарии, я вижу, что в основном люди пишут злобные — те, кто ненавидят Христа, Бога и Россию. Пока они, так сказать, дружно хают все сказанное.
Весь разговор был абсолютно в разных аспектах. Мы пытались до Юры достучаться, но человек не открывается, не хотел открываться. Я думаю, что это может быть служение золотому тельцу. Наверное, заказы какие-то, которые он рьяно исполняет, уже затмили всякий здравый смысл в этом человеке. Поэтому я, в общем-то, в расстройстве от беседы. Я думала, что он будет глубже, что он будет интереснее и не будет толкать вот такую примитивную повестку.
— Когда мы говорили с вашим супругом, он говорил об опасностях «материального» мировоззрения и цифровых технологий. В этой логике куда, на ваш взгляд, больше склоняется Дудь — к цифре или к золотому тельцу?
-Сейчас мы входим в такую фазу, что если мы не примем, не поймем, что религия правит миром, то мы не справимся, будет поражение человечества. Зачем нужны будут люди, если будет цифровой интеллект? Это же религия сейчас формируется сатанинская, она как раз выходит на первый план, и все религии как бы объединяются вокруг этого. А там, в том числе и поклонение золотому тельцу существует, естественно. Может быть, как бы Юра за деньги работает. Кто-то ему платит, и, может быть, это его выбор — просто получать деньги и не вникать в какие-то тонкости религиозные.
— Вы сказали, что видели в Сети много «злобных» выпадов в свой адрес после интервью. А видели ли вы комментарии со словами поддержки?
-Нет, еще пока не видела. Я же за свою творческую жизнь много давала интервью и, кстати говоря, у Дудя о творчестве вообще ничего не было, вообще. А песни, которые пишет Вадим? Знаете, можно вспомнить даже Пушкина. Поэт в России больше, чем поэт. Умные люди обладают даром пророчества и иногда стоит прислушаться.
Мы даже согласны, что нас называют сумасшедшими. Господа тоже изгнали и распяли. И это даёт мне право понимать, что я поступаю правильно, понимаете? Потому что сказано — будете гонимы за имя мое. И нас гонят отовсюду и оскорбляют, причем агрессивно оскорбляют.
Это интервью мне напомнило какую-то ловлю блох. Не так страшен Дудь, как его малюют — он только пытался где-то нас поймать, ухватить. И разговор вообще в разных плоскостях находился. В какой-то момент я перестала уже с ним говорить о каких-то духовных, человеческих ценностях. Я себе сказала — не надо метать бисер, не надо. Я услышала просто сквозняк полный в душе у человека.
— Вы с супругом были вторыми гостями Дудя, поддерживающими российские Вооруженные силы, после Оскара Кучеры. После разговора с Кучерой было очень много жесткой критики в его адрес. Вы не боялись идти на интервью, зная об этом?
-Мы пуганые люди. Вы что, зачем мне бояться? А Оскар… У него там своя позиция была, немножко такая… размазанная. Растекался он. Может быть, не настолько убежденный человек. Он отстаивал то, что мог отстаивать, и так, как понимал.
Я, наоборот, шла к Дудю не как к врагу и не как к какому-то там человеку, который будет представлять только свои либеральные интересы. Я шла к нему как к человеку, с которым действительно хотелось мудро порассуждать, поговорить о творчестве, о жизни происходящей.
Если вот так вот посмотреть — зачем он поставил эти три с половиной часа? Непонятно. Он мог даже эту программу сократить, потому что он постоянно возвращался к вопросу о Путине, и это было уже просто неинтересно и скучно.
Я ушла очень расстроенной, потому что не получилось именно что разговора. Не получилось разобраться и высветить другую точку зрения. Он просто нападал, как всегда, остался верен своей манере. Выдержки какие-то из контекста выдергивал. Ильин его не устраивает или еще кто-то… Ну так ты разберись, ты же не читал, ты же просто нашел какую-то фразу… Людям свойственно ошибаться
Не было никакого даже желания нас услышать, услышать другую точку зрения, не было. Были заготовки, чтобы просто покидать в нас какашки. Как он всегда делает.
— Ваш супруг сказал, что Дудь выглядел «разбитым и подавленным» после разговора. У вас было такое же ощущение?
-Да, он был очень холодный. Он мне пожал руку, и его рука была холодная и потная. Понятно, что вся эта тема ему, наверное, очень трудно давалась, но я искренне его жалею. Моя мама смотрела передачу и сказала: “Ну, может быть, Юра все-таки пойдет в церковь и помолится о своей душе”.
Понимаете, я как человек православный, не желаю никому зла и молюсь даже за своих врагов, даже за тех, которые на поле боя, понимаете? Потому что я езжу на фронт. Я понимаю это все настолько, насколько мне дано понять. Но я не говорю: “Ты плохой, а ты хороший”.
Почему-то, как только мы отстаиваем позицию Христа, мы сразу становимся антисемитами и агрессивными какими-то непонятными орками. Почему, вы не задавали такой вопрос себе?
Поэтому я считаю, что интервью было неудачное. Даже не неудачное — оно было провальное. Именно с точки зрения журналистики. Может быть, он хороший спортивный комментатор или вратарь… Никого не хочу обижать, но все философские изыскания как-то проходили мимо.
Мне просто обидно за Юру, что он настолько примитивно выстроил эту передачу. У меня было очень много фактов из моей биографии. Я хотела рассказать о тех чудесах, что со мной лично происходили, что совершалось в моей жизни, какие вещи мне открывал Господь, чтобы я могла радоваться своей жизни, сделать что-то хорошее в своей профессии, показать людям пример света и радости. Но Юру эти вещи не трогали.
У меня там были заготовки и о Матронушке, и об Оптиной пустыни, и о Ганиной яме, и о царе Николае. Как это проходит через всю мою жизнь, через песни.
Я от своих убеждений никогда не отступала. И в Кремле я говорила, что кроме армии и флота у России друзей нет. Я не прыгала, как блоха туда-сюда. Я уходила из шоу-бизнеса, отказывалась приходить на программы эти желтые, от которых тошнит. Только почему-то журналисты это преподносят так, словно я какая-то неудачница. Да слава Богу, назовите меня как угодно.
Я отстаиваю свою позицию триединой святой Руси. Я хочу, чтобы дети наши и внуки об этом знали и помнили, когда вся эта либерастская пена осядет, а она осядет. У нас другого пути нету, ни у кого — вот это я пыталась сказать Дудю. И что каждый придет на свой суд — и Путин, и ты, и я. Мы все придем на свой личный путь.
Я стою на своих личных убеждениях. Я никого не трогаю. Да меня раздражают, волнуют все эти перемены пола. Вся эта мерзость, которая льется — это не свобода. Это все омерзительно. Я пытаюсь людям сказать: “Опомнитесь!”. Но Дудь это услышать не хотел. Он сказал: “Мои дети пока маленькие, а потом захотят — пусть станут ********** [сменят пол]”. Это я уже медицинский термин использую. А я вот не хочу, чтобы мои дети были ********** [меняли пол].
А тут страна в окружении врагов, которые пытаются нас разорвать на протяжении тысячелетий. Я считаю, что нашу позицию услышат те люди, которые так же думают, проанализируют.
— Ваши выступления запрещены на Первом канале, а Дудь выложил разговор с вами, который длится 3,5 часа. Можно ли сказать, что он честнее, чем руководство Первого канала?
-Я не знаю, что им двигало. Ну, выложил и выложил. Если бы мне было интересно, я бы тоже его пригласила к себе домой. Приходи, посмотришь. Или поехали на фронт с тобой. А то, что у нас на телевидении все либеральное, и очень много мимикрии — это точно. Правда есть на фронте. Там люди сразу эту правду видят и понимают. Может быть, меня и не зовут, но и слава Богу. Потому что я туда идти не хочу.
— Удалось ли вам понять что-то важное для себя в ходе разговора?
-Нет, скорее нет. Скорее есть расстройство, что человек выполнял чью то задачу. Не выстроил разговор в сторону какого-то конструктива. Тем более, он говорит, что он православный человек, который даже в церковь не ходит. Как говорится, или трусы надень, или крест сними.
Вот мне завтра (28.10.2023) 60 лет исполнится, дай Бог, и я понимаю, что есть нелюди. И их очень много. Они реально хотят жить по своим законам, они реально брызжут злобой. Они реально готовы убить сами себя, только чтобы удовлетворить свою гордыню, свою правоту отстоять.
А что я плохого сказала в этом интервью? И что Юра хотел услышать? Он просто хотел одного — Путин плохой, Россия плохая. В одну дуду дудел. Это, я считаю, даже не поражение. Это действительно расстройство.