В ноябре 2021 года остановилось сердце Александра Борисовича Градского. Известный исполнитель, композитор и артист оставил после себя большое творческое наследие и не только.
Вот уже два года в его семье нет покоя. Взрослые дети от Ольги Фартышевой — Даниил и Мария — не могут поладить с молодой вдовой артиста. Марина Коташенко прожила с мэтром без малого 20 лет и родила в этом союзе двоих сыновей. Ожидаемо развернулась настоящая война за наследство, в том числе информационная.
Марина Градская впервые после смерти мужа решила взять слово и рассказать, что на самом деле происходит в семье.
«Пришло время прервать молчание и встать на защиту доброго имени нашей семьи, на защиту нашей чести и достоинства. На федеральном канале продолжают выходить передачи с участием старших детей моего супруга Градского Александра Борисовича. Главные герои, а ныне звезды телешоу Даниил и Мария Градские, во главе с их матерью (бывшей женой А. Б. Градского) Ольгой Фартышевой бесстыдно порочат имя моего супруга, его репутацию, беспощадно оскверняя память о нем.
Я не только вдова Александра Борисовича Градского, но и мать наших несовершеннолетних сыновей Александра и Ивана, на защиту которых я просто обязана встать, поскольку защитить их больше некому.
Более циничного, умышленного раздувания скандала одной из сторон семейного конфликта в телеэфире сложно себе представить. Прозвучали громкие заявления Даниила, Марии и Ольги о том, что их семью ограбили и продолжают грабить, что затаскали по судам, что мне досталась львиная доля наследства, что я отказалась от мирового соглашения, не дала установить памятник на могиле Александра Борисовича, что из-за меня у Даниила и Марии нет денег на его установку, за что им очень стыдно, и они очень хотели бы наконец установить памятник. Отвечу на все обвинения по порядку.
Я никогда не подавала в суд на Даниила и Марию Градских. Это их мама — Градская (Фартышева) Ольга Семеновна подала в суд на меня и на наших с Александром Борисовичем несовершеннолетних детей. Она потребовала выделить ей супружескую долю «в наследстве», пытаясь уменьшить долю младших сыновей Александра Борисовича. Старшие дети ей активно в этом помогают, хотя формально являются ответчиками по делу. То есть это мои дети и я защищаемся от нападок второй стороны, а вовсе не пытаемся отобрать их имущество. Это Ольга Семеновна внезапно заявила свои (!) супружеские права на имущество.
ля проверки всех фактов, о которых я пишу, достаточно открыть судебную картотеку Тверского районного суда города Москвы и проверить, кто и в каком качестве выступил в данном процессе. Мы с детьми находились в унизительной роли ответчиков по делу.
Более алчного и агрессивного поведения Даниила и Марии Градских и в суде, и в ходе телепередач по отношению к их младшим братьям сложно представить. Старшие брат и сестра стали для моих детей настоящим кошмаром, лишили их покоя, бесконечно втравливая малышей в эпицентр устроенного ими публичного скандала. Мне приходилось приводить детей в суд, чтобы показать, что они существуют, поскольку старшие дети умышленно стараются не упоминать их, подавая ситуацию в выгодном для себя свете.
Совсем не так, согласитесь, должно выглядеть детство. К тому же напомню, Саша и Ваня 2 года назад потеряли папу. Когда бывшей жене судом было отказано в иске, это вызвало откровенную ярость и гнев не только с ее стороны, но и со стороны Даниила и Марии.
Не смирившись со справедливым решением суда, согласно которому все имущество было поделено поровну между наследниками, старшие дети получили такие же доли в имуществе, как и малолетние дети Александра Борисовича, «то есть ни в чем не были ущемлены, но равных долей им показалось мало». Они развязали грязную публичную кампанию по уничтожению чести и достоинства отца, нашей семьи, наших детей и меня лично.
В стремлении получить еще больше старшие дети и их мать рьяно пытаются доказать, будто жил Александр Борисович не со мной и детьми, а один и «брошенный». Будто наша семья «не семья вовсе», а так, фейк. Притом бывшая супруга ни разу не появилась в суде для дачи показаний и не подписала лично ни один протокол, а старшие сын и дочь сделали «достоянием общественности» не только детали судебного процесса, который шел в закрытом режиме в виду соблюдения интересов несовершеннолетних детей, но и частной, семейной жизни своего отца, которую он так тщательно оберегал при жизни.
Утверждение старших детей о том, что им достались руины, также требует пояснения. Даниил и Мария сами претендовали именно на этот объект, что и было принято судом во внимание. Но на телешоу «руинами» старшие дети, не стесняясь, называют самый дорогой объект в наследственной массе — роскошную усадьбу в русском стиле с огромной площадью, которую лично строил их отец в течение 10 лет.
Усадьба расположена на большом участке с прудом и вековыми соснами и содержит в своем ансамбле несколько благоустроенных строений. «Руины» были приняты Даниилом и Марией по акту, возражений и замечаний они не имели. Вторым знаковым объектом в наследственной массе стало помещение в Козицком переулке. Саша и Ваня жили в этой квартире с самого рождения и считают ее своим домом.
Другого пригодного для проживания жилого помещения в Москве у нас с детьми нет, в отличие от старших детей, которые были при жизни Александра Борисовича обеспечены огромными элитными квартирами в центре Москвы (об этом он множество раз говорил в своих интервью). Поскольку нашим маленьким детям предстоит длительный процесс получения образования, с учетом того, что другого жилья у нас в Москве нет, суд справедливо посчитал необходимым выделить нам это помещение. Согласитесь, затруднительно ежедневно возить детей из пригорода в учебные заведения в Москве. А Козицкий очень удобен: в пешей доступности множество школ, в том числе музыкальных, спортивных, медицинских учреждений, музеев, театров. Александр Борисович хотел, чтобы младшие дети росли в такой же среде, в которой выросли его старшие дети.
Кроме того, проживая за городом, я по известным причинам беспокоюсь за нашу с детьми безопасность.
Абсолютной ложью являются заявления старших детей о том, что я немотивированно, необоснованно отказалась от мирового способа урегулирования нашего спора. Они даже не предлагали этот вариант. Формат нашего общения заключался в том, что через представителей они передавали мне свои «очередные пожелания» о том, что еще они хотели бы получить себе из наследства отца.
Каждый раз к списку пожеланий добавлялся все новый и новый объект. Так, в последней попытке (с моей стороны) уладить вопрос внесудебно Даниил добавил в свой список пожеланий также автомобиль отца — «Мерседес». Мировое соглашение — это взаимная уступка, компромисс, однако в нашем случае под мировым соглашением старшие дети понимали следующее — неукоснительное выполнение только их пожеланий. Ни органы опеки, которые участвовали в судебном споре, ни я сама не готовы были настолько ущемлять интересы моих несовершеннолетних детей с явным преимуществом в пользу старших детей.
«Мы хотим создать музей памяти отца!» - именно это заявили старшие дети в шоу, претендуя на помещение во втором знаковом объекте наследства.
Музеи создаются для того, чтобы хранить память о великом человеке! В данном же случае старшие дети, на мой взгляд, сначала беспощадно опорочили память об их отце, выставив его в шоу в образе человека, который не мог самостоятельно принимать решение, с кем ему жить, на ком жениться, с кем иметь детей. Порочить имя и тут же говорить о любви к нему и стремлении создания музея памяти — на мой взгляд более чем странно. Это высшая степень лицемерия. Память мы создаем своим поведением и отношением друг к другу.
Мой муж учил меня не обсуждать личную жизнь публично, тем более жизнь других людей. И тем более в шоу. Свое отношение к подобным передачам он выразил в словах своей песни: «мразь телевизионная».
Если Даниил позиционирует себя как главный мужчина в семье, то должен был бы взять под опеку своих младших братьев, стать для них защитником, каким был его отец. Самым большим желанием моего мужа было, чтобы все его дети общались, любили и поддерживали друг друга. Он переживал из-за того, что старшие дети не принимали братьев, и очень надеялся, что после его ухода что-то изменится, Даниил и Мария все поймут и никогда не обидят своих братьев, будут для них опорой и защитой, ведь они взрослые, у них уже все есть.
Александр Борисович всегда говорил, что поставил своих старших детей на ноги, дал им образование, воспитание, защиту, квартиры, и он и подумать не мог, что его взрослые, образованные, всем обеспеченные дети всеми возможными способами с помощью своей матери будут пытаться отобрать имущество у малышей.
Откровенной ложью со стороны старших детей являются их телевизионные заявления о том, что они лишены возможности установить памятник на могиле. Я понимаю, что по законам жанра телешоу им нужно поставлять очередную порцию контента, разгуливая по кладбищу с множеством телекамер, произнося клятвы на могиле, создавая необходимый видеоряд. Я много раз сама лично обращалась к Марии и Даниилу с предложением по установке памятника, звонила и даже направляла им по этому поводу официальное письмо, которое они проигнорировали. Теперь понятны их мотивы: желают продолжать сниматься в передачах и спекулировать на имени отца.
«У них нет денег на установку памятника», — заявил на телекамеры Даниил Градский у здания Тверского районного суда Москвы.
Однако он постыдно промолчал о том, что к этому времени все наследники по закону, включая его и сестру, уже получили значительные денежные суммы из наследственной массы. Речь о крупных суммах, которые позволяют установить прекрасный памятник. Остальное лишь отговорки с их стороны. Денег на папу им, видимо, просто жалко, зато на судебную войну против меня и детей деньги находятся.
Еще раз напомню: если бы не было судебной истории, длящейся по их — старших детей и их мамы — инициативе уже долгие 2 года, то времени и средств на памятник у всех сторон спора было бы гораздо больше.
Теперь я уже публично обращаюсь к Даниилу и Марии Градским с очередным предложением наконец-то принять участие в выборе проекта памятника. Продолжаю считать, несмотря на все наши материальные споры, скандалы, памятник — это дело чести, это дань памяти Александру Борисовичу.
Ну и в финале обращаюсь к морально-этическому портрету героев развлекательного шоу, в частности Даниила. Справедливо будет заметить, что он нашел в себе силы и возможность подать заявление о принятии наследства прямо в день отпевания отца, позорно опоздав из-за этого на церемонию.
Р. S. Заказчики этих грязных телевизионных передач, на мой взгляд, очевидны. Ищи, кому выгодно… Я как мать несовершеннолетних детей Градского Александра Борисовича, как его вдова прошу старших детей прекратить позорить имя отца и решать все споры в правовом поле, а не на глазах у всей страны. Это недостойно».
Напомним, что суды по наследству завершились всего за пару месяцев до годовщины смерти Градского. Все имущество разделили между его взрослыми детьми, вдовой и их сыновьями.
Марина Коташенко стала четвертой супругой легендарного композитора. Официально они вступили в брак в 2021 году, а встречались с 2003-го. В этом союзе на свет родились двое детей — в 2014-м Александр, в 2018-м Иван.
Первой женой Градского была Наталья. Свой брак с ней он назвал «молодежным поступком». Вторая супруга — актриса Анастасия Вертинская. Третья — Ольга Фартышева, которая и родила старших детей музыканта, сына Даниила и дочь Марию.
Они получили загородный особняк, который артист строил 10 лет по собственному проекту. За младшими детьми остался еще один загородный дом. Этим решением Даниил и Мария недовольны и грозят в самое ближайшее время его обжаловать.
