Но вот посещение соседней квартиры в пафосном доме в стиле неоклассицизма, который построил в 1910 году Эрнестс Поле для IV Рижского банка взаимного кредита, может дать понятие о том, в каких условиях вынуждены коротать старость выдающиеся государственные деятели.
VIP-здание
В далекие времена начала XX века латышский капиталист Кристапс Бергс – которому и принадлежало вышеназванное финансовое учреждение – строил дома по всей Риге, самым знаменитым стал именованный по его фамилии «базар», торговый двор, расположенный тоже по Элизабетес, но подальше.
А вот здание на углу Александровской и Елизаветинской было первым начато архитектором Констатином Пекшеном, но потом заказ перехватил амбициозный Поле, годом ранее выстроивший Латышское общество на улице Паулуччи (ныне Меркеля).
В четвертую квартиру подымаемся без лифта – он разобран, – но по широкой винтовой лестнице, вверху которой виден кусочек неба под стеклянной крышей. И вот что занятно – эту же картину, благодаря стараниям зодчего Поле (который скончался в возрасте всего 42 лет в год начала Первой мировой войны), увидели такие статусные для Латвии лица, как последний законный президент Албертс Квиесис, многократный премьер-министр Маргерс Скуйениекс, живописцы Роман Сута и Александра Бельцова, книгоиздатель Янис Рапа, дирижеры Леонидс Сигнесс и Арвидс Янсонс, ну и, конечно, поэтесса Аспазия.
Но хозяином квартиры № 4 был изначально А. Квиесис, потом А. Янсонс и, наконец, народный писатель Латвийской ССР Андрей Упит, который проживал здесь с 1951 по 1970 годы. Только переступаешь порог – и тут же оказываешься в царстве книги.
От Александра II до Брежнева
Кажется, что попал в филиал библиотеки, повсюду полки с солидными томами. Все по системе – вот здесь явно филологический шкаф, с «Литературной энциклопедией», выпускавшейся в СССР в 1930-е годы (издание прервано на 11-м томе), и с собранием «неистового Виссариона» Белинского. На столе лежит толстенный том, повествующий о Марксе и Энгельсе. В общем, солидная идейная основа для создания собственно Упитом истории всемирной литературы в 4 томах на латышском языке. И переводов, переводов – столько, сколько сделал он, переложив на родной язык Гоголя и Толстого, Шекспира и Гейне, Флобера и Манна, не сделал никто.
Библиотека Упита – огромный раритет для сегодняшней Латвии, точно так же, как портреты на стенах – Пушкин и Ленин... Из окна угловой квартиры, кстати, прекрасно просматривался памятник вождю – и Андрей Мартынович Упит сумел в возрасте 92 лет еще наблюдать ритуалы в честь столетия вождя. Сердце самого литератора остановилось 17 ноября 1970 года.
Родился Упит 22 ноября (4 декабря) 1877 года в селе Скривери, в крестьянской семье. Грамоту освоил самостоятельно – а потом так же, аутодидактом, выучил немецкий, русский, английский, французский и итальянский языки. Работал сельским учителем, организовывал культурный быт рыбаков Мангальсалы. Творческая деятельность писателя началась в 1899 году. Упит являлся одним из крупнейших представителей реалистического направления в латышской литературе своего времени. В начале XX века Упит начал работать над большой трилогией романов «Робежниеки» – наиболее значительным своим произведением. В трилогии Упит рассказал про патриархальный быт и его столкновение с враждебным городом.
Книги «Новые источники», «В шелковой сети», «Северный ветер» надо было бы и сейчас перечитать: неплохой источник по истории родной страны. Тем паче что написаны хотя и под влиянием левых идей (Упит с 1917 года был в большевистской партии), но без пропагандистской цели. Точно так же как и романы «Возвращение Яна Робежниека», «Смерть Яна Робежниека», «Мартин Робежниек», появились в независимой Латвии. В итоге совместно с романом «Старые тени», который назвали бы сейчас приквелом – вводной книгой ко всему циклу, – Упит создал 8 произведений со сквозными персонажами, что может быть сопоставимо, с учетом масштабов латышской словесности, с эпопеей великого Эмиля Золя «Ругон-Маккары» – там семейная хроника на историческом фоне насчитывает 20 романов. А Александр Солженицын в «Красном Колесе» написал 10 книг.
После Второй мировой войны Упит остался в Латвии, написал дилогию «Земля зеленая», которая, несмотря на очень отдаленную от современности тематику – вторая половина XIX века, – была в 1945 году оценена Сталинской премией второй степени, 50 000 рублей. Вообще, с Упитом при коммунистах носились как с живым классиком – еще бы, в роковом для родной страны 1940 году он согласился дать свое имя для Верховного Совета. И занимал пост, как бы сейчас сказали, вице-спикера парламента, в течение 11 лет. Еще 13 лет Упит являлся председателем правления Союза писателей Латвийской ССР. Естественно, Упита щедро награждали – причем среди 5 орденов Ленина и 4 орденов Трудового Красного Знамени были и те, что вручили при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе. То есть в опале он ни разу не оказался. Героем Социалистического Труда стал в 1967 году.
Ну а сегодняшняя публика если даже не перечитывает Упита, то во всяком случае точно уж смотрела трагикомедию «У богатой госпожи» (1969), где снялись молодые Эдуардс Павулс и Карлис Себрис, сделанную по рассказам времен межвоенной Латвии. Эпопея «Робежниеки», в свою очередь, легла в основу честной, как бы еще сказали, перестроечной картины «Если мы все это перенесем» (1987).
Умеренный быт советского классика
«Это принтер?» – поинтересовался мой сын, рассматривая диво дивное, в котором присутствовали одновременно и клавиатура, и встроенная уже бумага. Пишущую машинку он увидел впервые в жизни. Разумеется, немецкой работы – с латинским шрифтом. Рядом на рабочем столе блокнот Андрея Мартыновича, покрытый записями, сделанными бисерным почерком. В соседней комнате скромный диван – ничто не свидетельствует о богатой личной жизни, хотя писатель был женат дважды. Правнуки тоже занимаются творческим трудом – Анита журналистка, пишет о природе, а Артурс гитарист в рок-группе.
Рядом с вешалкой с халатом телевизор «Темп», Московского радиозавода. Вообще, до последних дней автор эпической прозы старался быть в теме событий – на шкафу приклеены вырезки из газет про войну во Вьетнаме...
Разумеется, музеефикация, проведенная в квартире Упита в 1974 году, убрала многое из того, что составляло тогдашнюю жизнь, – оставила лишь духовную составляющую, а было бы любопытно посмотреть, к примеру, на кухню. Не творческую, а где готовят и едят. Так или иначе, сейчас в доме совсем другой «контингент», чем при советских ответственных товарищах, которые запросто жили рядом с коммунальными квартирами. Теперь в гости к Упиту постоянно приходят и молодые дарования – проходят литературные чтения, выставки графики. Так что – по-прежнему живое место культуры.
Фото автора