С июля 2019 года, то есть уже пять лет, политик Нил Ушаков живет между тремя городами: Рига, Брюссель и Страсбург — обязывает работа в Европейском парламенте. Но ведь политик «тоже человек», причем семейный — у Нила жена Ивета и 9-летний сын Том.
Инна Авина:
— Как вы решали, где будете жить, на то время, пока вы будете депутатом Европарламента? Почему Брюссель? Как выбирали жилье для семьи: в городе или за городом, какие были критерии?
Нил Ушаков:
— Любой депутат Европарламента постоянно находится в разъездах между Брюсселем, Страсбургом и домом. Рабочая неделя у каждого из депутатов зависит в том числе и от комитетов, в которых он работает. Но в среднем тебе надо быть в Европейском парламенте от 3 до 5 дней в неделю. У меня получается, что я большую часть недели должен быть в ЕП. Поэтому мы с семьей выбрали Брюссель, чтобы больше времени быть вместе.
А в Брюсселе ты можешь хотеть жить где угодно, но жить будешь там, где находится школа (смеется). Потому что пробки в Брюсселе огромные, плюс еще туннели, и ты никогда не знаешь, за 15 минут доберешься или за 50. Или больше часа. Поэтому мы выбрали для съема такое жилье, чтобы было максимально удобно отвозить сына в школу и чтобы не особенно далеко от аэропорта. А я освоил передвижение на электроскутере.
Инна Авина:
— ?! Но костюм? Портфель с важными бумагами?
Нил Ушаков:
— А тут так: хочешь солидно выглядеть — сиди час в пробке. Хочешь быть вовремя — бери скутер. Я человек прагматичный, выбираю второе. Что, кстати, помогает и костюм выбирать тоже.
Инна Авина:
— А про школу Тома можно поподробнее? Несмотря на лето, вопрос этот для наших читательниц, большинство из которых мамы или бабушки, очень актуальный. Дети постарше — в процессе сдачи экзаменов, дети помладше — в переживаниях от прошедшего экспериментального учебного года (когда билингвальное образование заменили переводом всех классов всех школ на единый государственный язык), родители — те так вообще в перманентном стрессе и «родительской боли»...
Нил Ушаков:
— Расскажу и с удовольствием...
Жизнь нашей семьи в Брюсселе — и рабочая, и культурная, и прочая — обусловлена потребностями нашего 9-летнего сына. Поэтому мы, например, сейчас больше посещаем музеи про динозавров, а не про искусство (смеется). Отдыхать ездим туда, где есть детские площадки или скейтпарк. И кино смотрим так же, и в театры или рестораны ходим — хаотично и «когда получается». Я же довольно поздно стал отцом, мне было уже почти 40, так что я сейчас абсолютно этим всем наслаждаюсь!
— Людей, которые так или иначе связаны с функционированием всего Европейского союза в Брюсселе — это многие десятки тысяч человек, которые находятся здесь временно. Естественно, у многих дети. Для них здесь организована сеть школ, где ребенок может учиться на родном языке или на английском или французском, но с обязательными уроками родного языка, если это один из официальных языков ЕС. С 4 лет все идут на подготовку — и наш сын пошел тоже, в 6 лет детей зачисляют в 1-й класс, и они учатся дальше.
В нашей семье мы говорим смешанно на двух языках. Но с ребенком я говорю только по-русски, а жена — только по-латышски. И Том естественным путем вырос полностью двуязычным.
Когда он был маленький, он иногда удивлялся: а почему это вдруг я с ним заговорил по-латышски или мама сказала ему что-то по-русски — мол, а что это вдруг? В его сознании какое-то время было «один родитель — один определенный язык». У одной семьи в США было еще забавнее: жена говорила по-русски, муж — по-английски, так там ребенок одно время пробовал говорить со всеми женщинами по-русски, а со всеми мужчинами — по-английски, полагая, что вот так устроен мир.
В школе у нас получилось так: основной язык обучения английский, а латышский как родной язык — раз в день; полноценный урок с учителем из Латвии, с домашними заданиями.
Например, писать и читать его сначала научили на латышском и английском, первый алфавит у него был латиница. И получилось так, что в один момент он начал писать мне какие-то записки транслитом — прямо как мы в 90-е в чатах. Конечно, ни один ребенок в 6-7 лет не горит желанием выучить еще один дополнительный алфавит, ему бы первый освоить. Я попробовал по букварям, по книжкам — не пошло, скучно. Аппликации тоже не пошли — это же не Minecraft. А в итоге выучил кириллицу за день (!) — по поисковой строке в ютьюбе, когда он захотел сам искать любимые видео — ну вот так и выучил. Жизнь заставила (смеется).
Инна Авина:
— Вы могли бы что-то посоветовать родителям школьников в Латвии, как помогать детям, которым приходится учиться в школе не на родном языке? Исходя из вашего личного опыта?
Нил Ушаков:
— У нас смешанная и двуязычная семья, это не дает мне права давать советы моноязычным семьям. Хотя мой ребенок тоже учится не на одном из родных для себя языков, так что тут определенный опыт у меня есть.
Что хочет любой русскоязычный родитель? Чтобы его дети говорили по-латышски свободно и без особого акцента; и чтобы одновременно очень грамотно говорили и писали на родном языке. И знали основной объем информации о родной культуре и истории — со скидкой на то, что это другое поколение и они читают в целом меньше, но тем не менее.
Учеба не на родном языке и занятия каждый день по родному языку, как получается у Тома, — он учится на английском и уроки латышского каждый день, — это «прожиточный минимум».
У самих родителей, мягко выражаясь, далеко не всегда могут быть время и возможности полноценно заниматься родным языком на уровне школы со своими детьми. Обучать ребенка алфавиту с помощью поисковой строки в ютьюбе прикольно, но это, наверное, не может быть нормой.
За это надо бороться — за то, чтобы в школах для детей из семей национальных меньшинств с 1-го класса хотя бы были обеспечены 3-4 раза в неделю полноценные уроки родного языка, литературы и культуры.
Продолжение интервью - в июльском журнале "Люблю!"
Подготовлено при поддержке Прогрессивного альянса социалистов и демократов Европарламента.
О евродепутате Ниле Ушакове и прямая связь с ним:
