Владимир Бузаев, сопредседатель Латвийского комитета по правам человека и депутат Рижской думы, с 2019 года подготовил десятки «языковых» исков в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Все эти иски поступили от родителей, недовольных принудительным переводом обучения в муниципальных школах и дошкольных учреждениях на латышский язык.
– Иски были поданы в Страсбург в период с сентября 2019 года по март 2021 года. На данный момент в ЕСПЧ зарегистрированы 160 исков по муниципальным школам и детским садам и десятки исков по частным учебным заведениям, – рассказывает Владимир Бузаев. – Среди исков, поданных жителями Латвии и ожидающих рассмотрения в ЕСПЧ, иски по образованию составляют большинство. В 2020 году наша страна заслужила сомнительное удовольствие попасть в первую пятерку стран Совета Европы по числу поданных жалоб на душу населения.
Минимальный объем жалобы – 40 страниц, каждая жалоба содержит исчерпывающую информацию о том, почему то или иное ограничение на использование родного языка при обучении в Латвии не соответствует европейским стандартам и подлежит отмене.
Обычно подавляющее большинство поданных в ЕСПЧ жалоб (до 90%) или не проходят регистрацию, или отклоняются решением одного судьи. Некоторые иски до пяти лет дожидаются решения об отклонении или регистрации.
Судьба исков жителей Латвии по образованию оказалась более счастливой. 15 марта 2021 года ЕСПЧ выбрал восемь исков, охватывающих дошкольное и среднее образование, частные и муниципальные школы. В результате нашему правительству задали 20 вопросов, касающихся соответствия этих языковых ограничений европейским стандартам.
На что жалуемся?
По словам нашего собеседника, всего в Латвии насчитывается четыре вида спорных ограничений:
■ С 1 сентября 2019 года главным языком общения с дошколятами в детских садах объявлен латышский.
■ С 1 сентября 2019 года для учеников 1–6-х классов билингвальных школ не менее 50% учебных часов преподаются на латышском языке.
■ С 1 сентября 2019 года в 7-х классах и с 1 сентября 2020 года в 8-х классах билингвальных школ не менее 80% учебных часов преподают на латышском.
■ С 1 сентября 2020 года в 10–11-х кассах билингвальных школ преподавание осуществляется исключительно на латышском языке.
В частных школах, где ранее выбор языка обучения был свободным, ввели такие же ограничения.
– Что ожидать родителям после того, как восемь исков по языку обучения приняты в ЕСПЧ?
– До 7 июля 2021 года правительство должно высказать мнение о приемлемости этих жалоб и их сути. После этого меморандум правительства будет переслан нам для комментария.
По результатам этой переписки ЕСПЧ и вынесет свое решение. Причем, если судить по феноменальной скорости первичного рассмотрения жалоб, приговора можно ожидать уже в следующем году, когда учителя еще не разучатся преподавать по-русски.
Причина успеха
– Чем, на ваш взгляд, объясняется этот промежуточный успех в ЕСПЧ?
– Прежде всего, своими аргументами нам удалось убедить суд, что проблема языка обучения в школах нацменьшинств серьезна и заслуживает полноценного рассмотрения. ЕСПЧ и раньше рассматривал жалобы по выбору языка образования в других странах, но жалоб из Латвии оказалось очень много, что само по себе свидетельствует об актуальности проблемы. Наконец, в начале марта 2021 года, буквально накануне благоприятного для нас решения суда, головная структура Совета Европы – Комитет министров – призвала отменить языковые ограничения для латвийских нацменьшинств. Такая же рекомендация правительству Латвии синхронно поступила и от Комитета ООН по социальным и экономическим правам.
Должен отметить, что эти европейские рекомендации вовсе не свалились нам на голову как манна небесная. Это результат деятельности Латвийского комитета по правам человека, подавшего в обе организации доклады, альтернативные правительственным.
– Мы были свидетелями нескольких агитационных кампаний по подаче исков в ЕСПЧ, в совокупности растянувшихся на полтора года. Кто из родителей мог присоединиться к инициативе?
– Иски в ЕСПЧ должны были удовлетворять нескольким условиям. Во-первых, заявитель и его дети должны были сами реально пострадать от ограничений. Тут возникала трудность, потому что ограничения для детей разных возрастов вступили в силу неодновременно.
Во-вторых, для обращения в ЕСПЧ родители должны были исчерпать все внутренние средства правовой защиты. Для этого сначала они обратились в Конституционный суд, который в 2019 году вынес неблагоприятные для нас решения по ограничениям для муниципальных и частных школ. Последним 18 июня 2020 года было принято решение Конституционного суда по возбужденному мною иску от имени шести семей о языковых ограничениях для детских садиков.
В-третьих, заявители должны уложиться в шестимесячный срок, отсчитываемый или с начала нарушения, или с момента исчерпания внутренних средств правовой защиты.
Соответственно, кампания подачи исков по языковым ограничениям в основной школе Латвии закончилась 1 марта 2020 года, в детских садиках – 18 декабря 2020 года, в средней школе – 1 марта 2021 года.
Факт
Последний полномасштабный опрос, проведенный прошлым летом, показал, что русскоязычных родителей, которые хотят, чтобы их ребенок учился на русском языке – подавляющее большинство, а именно 86%.
За что боремся?
– На что конкретно жалуются родители и Латвийский комитет по правам человека?
– Родители жалуются, что после введения ограничений дети не понимают объяснений учителя (на латышском языке), не могут разобраться в содержании учебников и контрольных заданий, боятся задавать вопросы и не могут сформулировать устные и письменные ответы в процессе уроков.
Значительная часть уроков, преподаваемых на латышском языке, проходит для детей из школ нацменьшинств впустую, и накопившееся отставание родители пытаются компенсировать дома, переводя детям учебники и домашние задания на русский язык, а их ответы – на латышский.
Не у всех родителей, практически заменяющих детям школу, есть необходимые для этого знания и время. Приходится нанимать репетиторов, что создает особые сложности при наличии в семье двух и более детей (среди заявителей таких семей очень много).
Резко возросшее время на подготовку домашних заданий препятствует дополнительному развитию ребенка: спорт, кружки, прогулки и др. Здоровье ребенка и родителей ухудшается, в том числе и психическое. Возникают раздражительность, рассеянность, невнимательность, плохое настроение, апатия, боязнь школы, нервные срывы, укрепляющаяся неуверенность в себе. Страдает родная речь, она становится бедной и неграмотной в связи с уменьшением количества как самих уроков русского и литературы, так и уменьшением доли русского языка в процессе обучения по другим предметам.
Латиница или кириллица?
– Родной язык особенно необходим на ранней стадии развития ребенка, – продолжает наш собеседник. – Поэтому повышенное внимание международных наблюдателей привлечено к детским садикам. Здесь родной язык, развитие которого ранее было для дошкольного образования приоритетом, теперь изучается на специальных занятиях неопределенной периодичности и длительности. Воспитатели вне этих занятий имеют право общаться с детьми только по-латышски. Выпускник такого детского садика, путающий латиницу с кириллицей и не умеющий связно выражать свои мысли, неспособен продолжать школьное образование ни на латышском, ни на русском языке.
Несколько специальных докладчиков ООН (по правам меньшинств, свободе слова, образованию и предотвращению дискриминации) отправили по этому поводу несколько писем правительству Латвии, в которых выражают свое недоумение. К ним присоединился и Комитет ООН по искоренению расовой дискриминации. Это было сделано в рамках процедуры раннего предупреждения, которая обычно используется для стран с признаками геноцида.
По мнению же нас, латвийских правозащитников, обжалуемые языковые ограничения не соответствуют многим статьям Европейской конвенции по правам человека. ЕСПЧ уже нашел нарушение этой конвенции в других странах, где также существовали ограничения на выбор языка образования. В частности, суд обратил внимание на школы Бельгии, турецкой части Кипра, Приднестровья, Чехии и Хорватии.
Наши шансы на успех достаточно велики, особенно – для частных школ. Ограничения по языку обучения в частных школах вообще ввели только две страны из почти двухсот стран – членов ООН: Латвия и Украина.
Пейзаж после битвы
– Допустим, вы выигрываете. Может ли Латвия проигнорировать решение суда, как она игнорирует рекомендации международных организаций?
– Европейский суд по правам человека наказывает страну, принимая решение о том, что государство обязано выплатить компенсации всем пострадавшим от нарушения их прав. Например, при рассмотрении дела о языке образования в Приднестровье суд оценил моральный ущерб каждого участника процесса в 6000 евро. По нашим 160 искам выплата могла бы составить примерно 2,5 млн евро, ведь в семьях имеется по два-три и более пострадавших детей.
Но в приговор суда может быть (и именно этого мы и хотим добиться) включено требование отмены дискриминирующей нормы национального закона. И это уже не просто рекомендация. Роль судебного исполнителя для приговоров ЕСПЧ играет Комитет министров Совета Европы, состоящий из министров иностранных дел всех стран-участниц. А комитет уже вынес решение о том, что латвийская реформа образования не отвечает международным стандартам.
Высшая мера наказания для страны, игнорирующей приговоры ЕСПЧ, это исключение из Совета Европы, то есть попадание в зону максимально неблагоприятную для инвестиций, дешевых кредитов и любых иных форм экономического и политического сотрудничества.
Ждем результата
– Каким может быть результат в случае вашей победы в Европейском суде по правам человека?
– Мы можем вернуться к ситуации, существовавшей в 2017 году, согласно которой доминирующим языком в детском саду является родной; в основной школе реализуются билингвальные модели, при которых доля латышского языка в начальных классах школ нацменьшинств не должна превышать 20%, средняя же школа придерживается языковой пропорции 60:40.
Конечно же, хотелось бы вернуться к опыту русских школ довоенной Латвии или латышских школ советского времени, в которых школьников обучали почти исключительно на родном языке, а второй язык качественно преподавали как отдельный предмет. Но в Латвии отклонения от этой общепризнанной модели наилучшего развития ребенка и интеграции его в среду с доминирующим неродным языком произошли в период до 2004 года, поэтому шестимесячный срок обращения в ЕСПЧ давно истек.
Сегодня вопрос о возвращении русских школ к опыту довоенной Латвии надо решать не в ЕСПЧ, а в самой Латвии. Например, с помощью массовых демонстраций и голосования на выборах за тех депутатов, которые стремятся восстановить законодательство, отвечающее интересам ребенка.
Высшее образование
– Что случилось с вузами, почему в них уже давно нельзя учиться на русском языке?
– Высшее образование на русском языке в государственных вузах было ликвидировано еще в 90-х годах прошлого века. Оставшаяся без работы профессура нашла приют во множестве частных вузов, где до новаций 2017 года выбор языка обучения был свободным. Теперь же и там все преподавание должно осуществляться на латышском, или, в крайнем случае, на английском.
– Вузы попадают в зону интереса правозащитников?
– Конечно, но частные вузы – это не детские садики, и там работает тяжелая артиллерия. Блестящий присяжный адвокат Инесе Никульцева выиграла соответствующий процесс в Конституционном суде.
К сожалению, Сейм выполнил решение суда таким образом, что в принятых в апреле поправках к Закону о высшем образовании ничего не изменилось. Теперь, видимо, предстоит новый судебный процесс.
Интересно, что не вполне завершился еще и первый суд. Вопрос правомерности ограничений для владельцев частных вузов по запросу Конституционного суда передан на рассмотрение суда Европейского сообщества.
Знаменательно, что ректоры государственных вузов также выступают за свободный выбор языка обучения, так как ведут конкурентную борьбу с частными вузами за студентов из всех стран СНГ. Но Сейм вмешался в эту борьбу самым недемократичным образом – вместо предоставления привилегий государственным вузам отнял их у частных. В результате Латвия несет существенные налоговые убытки, исчисляемые десятками миллионов евро в год. Поистине нет у Латвии худшего врага, чем ее собственное правительство. А прагматики из числа латышской элиты или сидят в тюрьме по странным обвинениям, или пребывают в статусе подследственных.
Алексей Димитров: вариант В!
Юрист в области международного права Алексей Димитров рассказал «МК-Латвии», что произойдет, если латвийские родители проиграют в Европейском суде по правам человека и не добьются отмены языковых ограничений в детских садах и школах.
– Алексей, что могут сделать родители, если проиграют в ЕСПЧ?
– С одной стороны, приговор Европейского суда по правам человека будет окончательным. С другой стороны, у родителей остается возможность подать жалобу в Комитет ООН по правам человека. Но сразу скажу, что даже если решение комитета будет в пользу родителей, оно не будет иметь такой же обязательной силы, как решение Европейского суда по правам человека.
– Как вы думаете, когда Европейский суд по правам человека примет окончательное решение по языку обучения в латвийских школах?
– Это сложно прогнозировать. Обычно с момента подачи иска до окончательного решения проходит три года, но решение может быть принято как раньше, так и позже этого срока.
– Когда Латвия должна дать ЕСПЧ свой ответ по иску?
– Свои комментарии и возражения правительство должно подать до июля.
– Станут ли эти комментарии публично известны?
– У правительства нет обязанности отвечать ЕСПЧ публично, поэтому о содержании возражений можно будет узнать только в случае, если этот документ решат обнародовать.
– Что могут сделать родители, если Европейский суд по правам человека встанет на их сторону, но Латвия ничего не захочет менять?
– Они могут подать иск в Конституционный суд, чтобы он оценил латвийское законодательство в сфере образования в свете решения Европейского суда по защите прав человека. Если Конституционный суд встанет на сторону родителей, то государство придет к выводу, что другого выхода нет и надо менять законодательство. В противном случае последуют новые дела от других пострадавших родителей, и им всем придется выплачивать компенсацию. И конца и края этому не будет.
– Каков размер компенсации?
– Все зависит от того, сколько запросят родители и какую сумму суд сочтет справедливым назначить.