На сайте 100–летия Латвии скульптор пояснил свою идею: "Объединить в этом монументе общеевропейские идеи с чем–то особенным и визуально характерным только для Латвии. Латышский пчелиный рой в Бельгии. Пчелиный рой – это нация. Улей это их государство с их собственной армией, законом и порядком. Пчелы мирные. Они не агрессивны. Они кусаются только тогда, когда им угрожают. Они защищаются, сражаются и умирают за их улей, рой и свободу".
Надо сказать, что власти Зедельгема пошли еще дальше — пустырь близ частных домов, на пересечении Sins–Jorislaan и Fazantenlaan назвали — Brivibaplein! Площадь, надо полагать, должна была стать урбанистической точкой роста, но тут в бельгийском городке сменилась власть и зашли разговоры о памятнике нацистским коллаборационистам, который надо бы убрать. В ответ депутат Европарламента от Национального объединения Инесе Вайдере направила бельгийцам письмо, чтобы те не совершали роковой ошибки.
Вообще, национально настроенные историки — а лагерь 2227 для них особо важен, ибо стал местом создания организации помощи бывших легионеров Daugavas Vanagi — давно считают его символов предательства Запада. Висвалдис Мангулис в книге "Латвия в войнах XX cтолетия" писал: "Они наивно предполагали, что западные союзники поймут причины, почему они боролись на стороне немцев. Вместо понимания они сначала получили избиения, и иногда их использовали как живые мишени для охранников. Они были выпущены в течение 1946, когда западные союзники согласились, что латыши не были нацистами, несмотря на их униформу СС".
Все же стоит предположить, что режим в Зедельгеме был не столь суровым — если уж пленники смогли построить копию Памятника Свободы и запечатлеть его на фото. Некоторые из них ранее охраняли в Латвии места, где таких опций не существовало…
Никита КРАСНОГЛАЗОВ.
Пресс–фото.