В клубе "Дружба"
Его прекрасно знал и несколько десятилетий сотрудничал с ним замечательный латвийский детский писатель, поэт и художник Владимир Новиков. Успенский называл его своим учеником, а вместе они переводили и издавали на латышском самые популярные детские книжки Эдуарда Николаевича.
— Мы познакомились с Успенским еще в 80–х благодаря Молодежному клубу советско–болгарской дружбы, — делится Владимир. — Клуб издавал журнал "Дружба", который выходил в Москве на русском, а в Софии на болгарском. Я познакомился с редактором этого журнала, и он по протекции Валентина Пикуля предложил мне делать там детскую страничку. Я туда и стихи, и рисунки помещал. Не только свои, но и моих товарищей, латвийских авторов, пишущих для детей.
Заседания клуба проходили то в Москве, то в Софии. И в составе нашей делегации однажды оказался известный композитор Геннадий Гладков. А я тогда уже задумал издавать детский журнал "Гном". Поэтому попросил Гладкова дать мне телефон Успенского. Так мы и познакомились.
Эдуард Николаевич вообще очень любил Ригу, часто здесь бывал еще с 60–х, был околдован Юрмалой, Балтийским морем.
А когда познакомился с Владленом Дозорцевым, попросил его снять на взморье дачу. Дозорцев посоветовал Рагациемс. Успенскому очень понравилось там. Действие одного из его ранних рассказов "Укус гадюки" происходит в Рагациемсе.
Он подружился с местными жителями, выходил в море с рыбаками. И очень удивлялся, почему это Владлен сам не поселится у моря. И Дозорцев последовал его совету — завел дачу в Меллужи.
Хамелеон Чебурашка
— Интересно, наверное, как появлялись на свет знаменитые герои Успенского. Вот Чебурашка. Говорят разное, но мне Успенский рассказывал, что ему нужно было написать текст для документального фильма. Там был репортаж из Одесского порта, где в связке бананов действительно оказался хамелеончик. И воображение писателя дорисовало картину — какой–то незнакомый зверек проник на судно и приплыл вместе с ним.
Имя этого зверька — Чебурашка — появилось после визита Успенского в гости к писателю Феликсу Камову. Племяннице хозяина примеряли шубку, а девочка была такая маленькая, что постоянно наступала на полы шубки и падала. Камов говорил: "Ну вот опять чебурахнулась! Чебурашка какая–то!" Успенский это слово взял в свой арсенал — так и появилось имя Чебурашка.
А благодаря мальчику, внуку Никиты Сергеевича Хрущева, появился легендарный кукольный мультфильм "Крокодил Гена и его друзья".
Режиссер–мультипликатор Роман Качанов был как–то в гостях у Аджубея, зятя Хрущева, мужа его дочери Рады Никитичны. Они сидели, беседовали, и вдруг заходит сын хозяев, приносит книжку и говорит: "Какая интересная книжка про Чебурашку! Надо снять мультик по ней". Качанов прочитал эту сказочную повесть и решил этот мультик сделать.
Успенский написал сценарий, а потом они вместе с Качановым написали пьесу, которая шла в Ленинградском кукольном театре.
Берет или цилиндр?
— В 1976 году латышский поэт и прозаик Янис Балтвилкс переводил на латышский книжку "Крокодил Гена и его друзья". При переводе возникли определенные трудности. К примеру, что означает для латышей имя девочки Галя? Известно, как это слово переводится с латышского. И пришлось Балтвилксу дать героине другое имя — Алла.
А вот Старуха Шапокляк. По–латышски это звучит как "вецене Шапокляка". Ну что это за героиня? По–русски ее имя означает складной цилиндр, в прошлые времена — принадлежность мужского вечернего костюма. И Янис придумал назвать героиню по имени латышского берета Piķamice.
А как назвать Чебурашку? В латышском есть слово ķepuroties – возиться, барахтаться, бултыхаться. Так герой и получил свое имя — ķepurs.
А потом мы решили перевести на латышский повесть "Дядя Федор, Пес и Кот". Сама же книжка появилась неожиданно. Когда дочка Эдуарда Николаевича Танечка была маленькой, родители задумали отвезти ее на лето куда–нибудь на природу. Пришло решение устроиться Успенскому на лето библиотекарем в пионерский лагерь, а Танечку взять с собой.
Неугомонный писатель активно работал с ребятами, поставил с ними спектакль "Золушка", к которому написал сценарий. Когда дети укладывались спать, он приходил в разные отряды и читал им книжки из библиотеки. Под чтение дети прекрасно засыпали!
А после все интересные книжки закончились. Но воспитатели настоятельно просили приходить к ребятам и читать на сон грядущий — так всем это нравилось. И вот Успенский начал сам придумывать повесть. Поначалу Дядя Федор был лесником, который жил в своей лесной избушке с собакой и котом.
Почтальон остался Печкиным
— В начале 2000–х писатель зачастил в Ригу. Я тогда выпускал свои детские книжки под эгидой Латвийского профсоюза мореходов торгового флота. Я познакомил Успенского с главой профсоюза Игорем Павловым, который поинтересовался у писателя, изданы ли его книжки в латышском переводе. Когда оказалось, что только "Крокодил Гена и его друзья", решили пойти дальше.
Я позвонил Балтвилксу, на тот момент главному редактору детского журнала Zīlīte, с вопросом, не сможет ли он перевести "Дядю Федора". Янис сослался на занятость и посоветовал позвонить Дагнии Дрейке, прекрасной поэтессе, прозаику и переводчице, которая пишет в том числе и на русском языке.
Дагния согласилась, и работа закипела. Стали думать, как назвать в латышском переводе Кота Матроскина. А Дядю Федора? Но в конце концов решили оставить все имена как есть. Просто когда в тексте первый раз встречались имена героев, делали сносочку с разъяснениями, что имя по–русски означает. И даже почтальона Печкина оставили — не делать же его Красниньшем.
Русское издание книжки иллюстрировали замечательные художники. Первый из них — Виктор Александрович Чижиков — поистине великий иллюстратор детских книг, после Михаил Беломлинский, Аркадий Шер, который и для мультиков рисовал этих героев.
А для латышских переводов я решил сделать собственные иллюстрации, которых не было у известных художников. К примеру, Кот Матроскин говорит: "Я кот морской, мои бабушка и дедушка ходили в море". И я изобразил эту пару морских котов, где дед сидит на мачте и смотрит вперед, а бабушка на палубе вяжет носок. И чайки снуют над кормой.
Тетя Дяди Федора, Зоя Васильевна, работала на мыловаренной фабрике и присылала в Простоквашино посылки с мылом. И за день так намыливалась, что когда вечером ехала домой в переполненном автобусе, "выскальзывала" из него. Нарисовал эту картинку.
В книжке есть судно "Валентин Берестов" — этого писателя и серьезного исследователя творчества Пушкина очень любил Эдуард Николаевич. Он к тому же был участником замечательной передачи Успенского "В нашу гавань заходили корабли".
Так вот этот корабль был странным — на палубе росли деревья, трава, а в составе экипажа были белки, зайцы, ежики. Изобразил и его.
Когда я привез латышское издание Успенскому в Москву, он отказался от гонорара…