«Пол-столетия школы СССР и пропаганда Москвы промывала наши мозги, - говорит первый председатель Народного Фронта Латвии, - Чтобы после этого восстановиться полностью, может не хватить еще одного пол-столетия. Однако достигнутое на свободе очевидно... Можем гордиться тем, что в нашей стране, сколь бы это невероятным не казалось тридцать лет назад, больше нет войск враждебного государства, что у нас вновь есть свои вооруженные силы, что главную предпосылку жизнеспособности — свободу — вернули латышский язык, культура, народное хозяйство. Все в своих руках, хотя окончательное освобождение от советского удушья надо продолжать. Не думаю, что у нас как нации за эти тридцать лет что-то пошло слишком криво. Ошибались, путались, сомневались, но одновременно шли вперед, надеясь на такую гражданскую сплоченность и сознательность, какую наблюдали в идеалах прошлого 4 мая 1990 года. Это совсем не так просто в обществе, в котором существенная, если не большая, часть до самого этого дня кажется запутавшейся во враждебном свободе информационном пространстве».
Решение Верховного Совета о восстановлении независимости, полагает Д.Иванс, произошло потому, что «большинство латышей... не декларативно, но внутренне пришло к ощущению, что даже голая жизнь не столь существенна, чтобы вернуться во вчерашний день и смириться с потерей национальной самости». «К этому привело бы только оставление Латвии на пару десятков лет в Советском Союзе. Оживился инстинкт выживания популяции, высший, чем индивидуальный». «Вот в том-то и дело, что свободный человек может выбирать, что носить — туфли, сапоги или постолы — образовываться, или оставаться в дураках, отправляться на поиски работы за границу или добывать себе благосостояние на родной земле, держать в чести язык своих праотцов или менять его на такой, на котором говорят большие толпы. Свобода — это способность подтвердить себя, но за исполнение этой возможности каждый индивид ответственен сам».