После нападения РФ в 2022 году возглавил интернет-телеканал «Утро Февраля», стал публичным инициатором 1-го «Съезда народных депутатов», прошедшего 5-7 ноября 2022 года в польской Яблонне, в котором приняли участие бывшие депутаты разных уровней и созывов из России.
Газета «СЕГОДНЯ» позвонила господину Пономареву в день очередной бомбардировки украинской столицы…
«Сейчас, конечно, отношение как к героической стране»
- Илья Владимирович, что в данный момент происходит в Киеве, что у вас за окном, свет есть?
- В офисе у меня свет есть. Но у нас правильный офис с сильным резервированием электричества, поскольку здесь телевизионная студия.
А вообще, и на улице свет есть. Хотя с утра 40% Киева было обесточено.
- Я сегодня подумал о причинах вашего пребывания в городе под бомбами и ракетами. Но, с другой стороны, Киев довольно-таки спокойный город в том плане, что до него трудно добраться российским службам. Поправьте меня, если я неправ.
- Неправы (смеется). Как вы понимаете, половина границы Украины носит прозрачный характер, поэтому, есть желание добраться… Просто действовать им спокойно – сложно, поскольку много блокпостов и так далее. Но было бы желание.
И существует же всегда большое количество людей, к сожалению, на которых они могут опереться – есть люди, пророссийски настроенные. Как бы, не так много, с точки зрения социологии, но – их можно использовать.
- Хотелось бы попросить о кратком прогнозе на 2023 год – что Вы ждете для Украины, России, Европы?
- Я ожидаю главного - победы. Считаю, что Украина победит. Победа Украины будет означать крах режима Российской Федерации. Думаю, и прекращения существования самой Российской Федерации в том виде, в котором мы ее знаем, и появления нового государства на этом месте.
Я, в отличие от многих в Украине, не ожидаю какого-то серьезного изменения государственных границ Новой России по сравнению с Российской Федерацией, но, скорее всего, будут какие-то регионы, которые захотят пойти своим путем.
Ну а что касается мира, то, конечно, после победы Украины он станет более безопасным и более сбалансированным.
- Недавний визит президента Зеленского в Вашингтон показал очень большую поддержку от Америки, но при этом поставки вооружений все же остаются точечными. На Ваш взгляд, в 23-м году ситуация кардинально изменится в плане «железа» из Америки и других стран?
- Кардинально – нет. Думаю, все будет примерно так же, как оно идет сейчас. Но оно и сейчас идет нормально. Просто медленно – но это свойство Западного мира, все решения принимать медленно…
- Вам приходится выезжать в Европу, общаться с политиками Старого Света – какое изменение отношения к Украине Вы видите?
- Страна просто появилась полноценно на радарах. Совершенно изменилось отношение - до 24 февраля было чисто идеалистическое: надо же, украинцы сделали европейский выбор, но у них такая хреновая коррумпированная элита, что, как с ними иметь дело, совершенно непонятно. А сейчас, конечно, отношение, как к героической стране, которая отстаивает не только свои, но и общеевропейские интересы.
Дальше – уже вопрос радикальности этой позиции. Потому что для стран, которые непосредственно прилегают к территории бывшего Советского Союза, Польши, стран Балтии, эта позиция радикальна. Потому что они - на передней линии фронта. В Западной Европе эта позиция носит более теоретический характер, но, тем не менее, она все равно есть.
- Вы, как человек, являющийся экспертом в экономике, могли бы в двух словах определить механизм конфискации 300 000 000 000 долларов России на Западе и их использования для Украины?
- Я считаю, что непосредственная конфискация государственных и частных активов - достаточно сложна. Государственные активы, конечно, легче. В Америке-то плевали на всякие там государственные суверенитеты, это хорошо известно и понятно. А вот в Европе, я думаю, что этот процесс легким не будет.
Поэтому гораздо большая вероятность не конфискации, а осознанного решения российского, нового, правительства, по использованию этих средств в интересах Украины.
«Пригожин – такая пугалка для Запада»
- Перенесемся в Вашу родную Москву: вы видите какие-то ободряющие тенденции в протестном движении, если так уверенно говорите о 23-м годе?
- В протестном движении – не вижу. Самая ободряющая тенденция – что оно прекратило существовать… и мешать. Я верю в революционные события, верю в то, что они будут иметь силовой характер. Думаю, это произойдет с использованием вооруженных отрядов и обязательно – в результате военного поражения.
Но это не будет связано с тем протестным движением, которое мы знали.
- Несколько удивительно: единственным негосударственным формированием в России на сей час является пресловутая группа «Вагнер» господина Пригожина; на ваш взгляд – они попробуют сыграть свою партию?
- Считаю, что они имеют такую возможность – но необязательно это случится. Все-таки Пригожин прежде всего – бизнесмен, а не политик. Его основное стремление – использовать эту мутную ситуацию для того, чтобы как можно больше заработать. Будет ли он при этом играть роль в смене власти? 50 на 50. Наверное, все-таки большая вероятность, что этого не произойдет.
- Как вы полагаете, Пригожин делает свои заявления, информационные выходы, с ведома Путина – или он окончательно отвязался? Никому в России сегодня не позволено так поступать.
- Пригожин делает вещи, полезные для Путина. Сам факт наличия Пригожина – некая вторая нога, с точки зрения вооруженных отрядов, нужная Путину. Средство давления на Министерство обороны, чтобы оно не окукливалось, обратная связь с фронтом, что ему тоже необходимо.
Кроме того, Пригожин – такая пугалка для Запада, которую будут использовать, чтобы Путин выглядел меньшим злом. Это его стандартный подход к жизни, и он его активно использует.
- Почему Путин произнес термин «война» - может быть, в 23-м году она будет официально объявлена, проведут всеобщую мобилизацию?
- Не думаю, что они пойдут на всеобщую мобилизацию. У них и так ограничений по ней нет, они могут продолжать мобилизацию. Зачем им надо пиарить непопулярные решения?
Точно так же и вопрос войны – непопулярный. Войну они могут объявить, только, если произойдет какое-то вторжение на территорию России. Вот это может быть фактором, чтобы своих граждан возбудить на эту тему, воодушевить народ, подняв в нем патриотические чувства. Пока к этому нет оснований.
- В последнее время уменьшилось число появлений Кадырова. Это связано с его опалой? И вообще, каков тренд национальных республик? Была информация, что в Татарстане зреют настроения об отделении от Москвы.
- Просто Кадыров - достаточно разумный человек, и понимает, что сейчас ему не очень выгодно. Тем более, что появилось другое пугало в виде Пригожина, есть, кому исполнять эту роль. Она более выгодна Пригожину, потому что он – русский, а не чеченец.
В принципе, с точки зрения национальных республик – ситуация очень разная. В каком-нибудь Ямало-Ненецком, Ханты-Мансийском АО она не отличается от обычных русских территорий. У нескольких территорий обычно повышенное сепаратистское сознание – Якутия или Чечня. Есть несколько территорий, сильно пострадавших от войны – Бурятия и Дагестан. А в остальных так – элита зарабатывает деньги, народ безмолвствует.
«Власти Латвии сделали предсказуемое и понятное решение»
- А тот народ, который уехал? Можно ли говорить о релокантах, как о мини-России в изгнании? И как в этой связи Вы оцениваете скандал вокруг телеканала «Дождь» в Латвии?
- Я считаю, что уехавшие – это люди, которые отказываются от борьбы внутри Российской Федерации. Не все, безусловно, но какая-то значительная их часть. И это – очень печально. В любом случае контрпродуктивно с точки достижения результата.
Что касается телеканала «Дождь» - считаю, власти Латвии сделали предсказуемое и понятное решение, исходящее из того, какую позицию занимал канал. Как, на самом деле, эти люди думают. Они себе, действительно, не отдают в полной мере отчет, что идет война - и нужно занимать сторону. Что нельзя оставаться в этой ситуации нейтральным.
В то же время, я хочу, чтобы канал сохранился, безусловно. Чтобы просто выучил этот урок. Чем больше хороших оппозиционных СМИ, тем лучше. Просто им надо осознать, что произошло – а пока этого осознания еще нет.
- Относительно черт той Новой России, которую Вы видите. Предполагаете ли, что она будет иметь иные границы, чем на 1991 год?
- Считаю, что вероятность отделения территорий – есть. Но не думаю, что этот процесс радикально изменит карту мира. Скорее всего, произойдет какой-то отпад, но не массовый.
- А ядерное оружие?
- Ну, это уже предмет глобального обсуждения. Я вообще против того, чтобы ядерное оружие было бы в руках одной страны. Считаю, это должно быть управляемо международными союзами: НАТО ли, ООН, но – коллективно. Тогда это гарантия, что оно не будет использовано для агрессивных целей, как, собственно, мы сейчас наблюдаем эти угрозы Путина. Но это должно быть желанием всех, а не только одной страны.
И не думаю, что сейчас те же Соединенные Штаты были бы заинтересованы в том, чтобы Россия отказывалась от ядерного оружия. Потому что тогда исчезает огромный рычаг сдерживания Китая. Все нужно обсуждать коллективно. Ядерное оружие - слишком серьезный вопрос, чтобы он поднимался исключительно на национальном уровне.
СПРАВКА
Илья Пономарев начал работать в сфере компьютерных технологий в 14 лет, свою фирму создал в 16 лет. Учился на физфаке МГУ, не закончил.
В 23 года занял пост директора по информационным технологиям нефтяной компании ЮКОС.
В 35 лет стал советником президента фонда «Сколково».
Разведен, двое взрослых детей.