После вторжения России в Украину стабильность и жизнеспособность режима президента России Владимира Путина подверглись испытанию. Военный переворот лидера Вагнера Евгения Пригожина и расширение боевых действий на территорию России — лишь некоторые из недавних испытаний для режима.
По оценке SAB, российский режим по-прежнему стабилен, однако динамика ситуации требует регулярного наблюдения и анализа. Позиция российского общества является одним из индикаторов, способных влиять как на курс внутренней политики России, так и на контекст международных отношений.
В значительной степени все больше тенденций свидетельствует о распространении отчуждения в российском обществе, что можно объяснить двумя обстоятельствами. Во-первых, в стране нарастает социальная апатия и дистанцирование от политических процессов.
Во-вторых, все большее распространение получает взаимное общественное недоверие, боязнь наказания за выражение личного мнения, что можно объяснить как давлением большинства общества, так и действием репрессий режима.
Эту тенденцию можно наблюдать и в социальных опросах, где российская общественность соблюдает осторожность, особенно если она не согласна с линией власти.
Отвечая на вопрос за или против проведения «Спецоперации», абсолютное большинство россиян (75-80%) высказались в поддержку или, вернее, за проведение «Спецоперации». В то же время не столь однозначная картина складывается в ситуации, когда опросы позволяют воздержаться от ответа или необходимо дать оценку желаемому дальнейшему ходу войны. В такой ситуации отношение к «специальной войсковой операции» более нюансированное. Только 23% поддержали первоначальное вторжение и считают, что операцию следует продолжить. Многие изначально были против вторжения и считают, что необходимо достичь мирного урегулирования. Около двух пятых поддержали первоначальное вторжение, но по-прежнему считают, что необходимо достичь мирного урегулирования.
Чем старше демографическая группа, тем сильнее поддержка «спецоперации», правительства и лично Путина. При этом самая молодая часть российского общества, в основном получающая информацию в цифровом виде и умеющая обходить ограничения на доступ к интернет-контенту, является наиболее ярко выраженными противниками «специальной военной операции» (47%) и выразителями нейтральной оценки (41%).