Вообще—то в северных широтах гроза в январе — явление крайне редкое. Потому и выбрали такое название для военной операции. «Январский гром» должен был стать полной неожиданностью для врага и безжалостно сокрушить его.
За две недели января 1944 года фашистские войска были полностью разгромлены под Ленинградом. Город окончательно освободился от ненавистной блокады. После прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 года все попытки советских войск развить наступление в районе Ладожского озера и окончательно отбросить врага от стен города на Неве не увенчались успехом. Фашисты хорошо укрепились на своих позициях. Нужно было найти неординарный вариант для наступления. Так родился смелый и неожиданный план операции «Январский гром».
Направление главного удара
В сентябре 1943 года Военный совет Ленинградского фронта представил в Ставку предложения по разгрому фашистов под городом на Неве.
Смелость плана состояла в том, что наступление должно было начаться не с Большой земли, где сосредоточились основные силы Красной армии. И даже не от границ Ленинграда, где проще было сконцентрировать войска. А с плацдарма под Ораниенбаумом, небольшого пятачка земли, который удалось удержать ценой огромных усилий в сентябре 1941—го...
Этот плацдарм оказался отрезан не только от Большой земли, но и от Ленинграда. Связь и снабжение можно было осуществлять только через Финский залив через Кронштадт и Лисий Нос. Этот транспортный коридор, несмотря на постоянные обстрелы и вражеские бомбежки, действовал исправно. Летом по воде, зимой по льду.
Чтобы опрокинуть немцев, нужны были огромные силы. Переправить их на плацдарм предстояло под носом у врага. Скрытно, чтобы он раньше времени не догадался о намерениях советского командования. Как вспоминал командующий Балтфлотом адмирал Владимир Филиппович Трибуц, еще до ледостава в ноябре на кораблях через залив перебросили более 30 тысяч солдат, танки, орудия, машины, более 10 тысяч тонн грузов.
Но проанализировав, решили: этого недостаточно. Тогда уже по льду залива переправили еще более 22 000 солдат, 140 танков, 380 орудий, 800 автомобилей и более 20 000 тонн грузов.
Как обманули немцев
Неужели немцы такие дураки? Неужели они совсем ничего не замечали? Это кажется фантастикой, но в каком—то смысле не замечали. Командующий фашистской группой армий «Север» фельдмаршал Георг фон Кюхлер и командующий 18—й вражеской армией генерал Георг Линдеман обращались в ставку фюрера: что делать, если русские пойдут в наступление? Получили вполне «конкретные указания»: «Держаться до последнего! В случае прорыва контрударами выбивать русских и, развивая инициативу, переходить в наступления и захватывать новые позиции».
Советы весьма далекие от реальности 1944 года...
И все—таки, как позже оказалось, Кюхлер и Линдеман действительно ничего не знали. Их тревога — скорее интуиция. В том, что удар обрушится с Ораниенбаумского плацдарма, противоречит военной логике. Педантичный немецкий мозг просто взрывался от самой мысли, что такое возможно.
Слова очевидца
Даже наши генералы не знали подробностей предстоящей операции. Генерал Анатолий Иосифович Андреев, бывший командир 43—го стрелкового корпуса, на который легла самая ответственная задача начать наступление в январе 1944 года, рассказывал, что узнал о готовящемся ударе только когда прибыл на плацдарм — за месяц до начала.
Подготовка велась масштабная. Из ночи в ночь саперы тайно долбили окаменевшую от морозов землю, создавая сеть траншей и ходов, которые вели к гитлеровским окопам. Контролировали ход работ лично командиры дивизий. Андреев вспомнил забавный случай. Он осматривал прорытые тайные ходы. Добравшись до конца траншеи, высунул голову. А прямо перед ним — метрах в ста — сидели гитлеровцы. Один из них начал играть на губной гармошке. И это отвлекло остальных, а то наверняка заметили бы каракулевую шапку генерала... Крадучись, Андреев сполз с холма и ретировался, мысленно похвалив саперов за хорошую работу.
При подготовке к операции «Январский гром» в мерзлой земле скрытно было вырыто 18 километров траншей и ходов сообщения, оборудовано более 200 огневых позиций для орудий, которые должны были бить по врагу прямой наводкой.
Генеральская награда
В наступлении предстояло участвовать не только опытным бойцам, но и новобранцам. От их подготовки зависел успех операции. На учениях они сотни раз поднимались в атаку, перескакивали через окопы, врывались в землянки, имитируя разные варианты боя.
Однажды на учениях появился командующий 2—й ударной армии генерал Иван Иванович Федюнинский. И тут же спросил: не побоятся ли солдаты, если на них пойдет танк?
Ответа не последовало. Тогда Федюнинский выбрал одного солдатика и, глядя ему прямо в глаза, спросил:
«Вот ты усидишь?»
Несмело солдат сказал, что усидит.
«Проверим», — заявил генерал и приказал командиру танка идти на окоп, в котором засел солдатик со связкой учебных гранат. Новобранец не струсил. Когда танк прошел над ним, поднялся и метнул гранаты.
Федюнинский остался доволен, тут же снял со своей руки часы и вручил солдату.
«Кто еще сядет в окоп?» Теперь откликнулись все. Федюнинский приказал обкатать бойцов танками. Правда, добавил: «А часов у меня больше нет».
Впрочем, не в часах дело. Скольких солдат позже спасли эти учения...
Пароль: «Мастика»
На Ораниенбаумском плацдарме все догадывались, что предстоит нечто грандиозное. Но не было ясно, когда и где намечен прорыв. Это строго держалось в секрете.
Командир одной из батарей форта Красная Горка капитан Петр Мельников, впоследствии ставший генералом и писателем—баталистом, вспоминал:
«В начале января 1944 года меня вызвали в штаб и сообщили, что открыть огонь предстоит 14 января через два часа после поступления сигнала с кодовым словом „Мастика“. И добавили „Бойцам пока можете говорить о содержании задачи лишь в общих чертах“».
В ночь на 14 января на форте никто не спал. В 2 часа 25 минут на батарею поступило сообщение: «Начало атаки в 10 часов 40 минут». Но пароль произнесен не был. Скорее всего, эти данные были переданы для того, чтобы сбить с толку врага, который мог прослушивать командирские линии.
В 7 часов 35 минут на КПП Мельникова прозвучал телефонный звонок. Невидимый голос произнес только одно слово: «Мастика».
Прозвучала команда «вперёд!»
Утро 14 января 1944 года выдалось необыкновенно тихим. Но все командиры не сводили взгляда со стрелок часов и считали секунды. И вот — 9.35... Тишину разорвали громовые раскаты.
14 января, как посчитали артиллеристы, на врага падало 25 снарядов в секунду. Обстрел продолжался 65 минут. 15 января обстрел длился сто минут...
В фашистских окопах о директиве берлинской ставки «держаться до последнего солдата» и «наносить контрудары» никто уже и не думал. В отчаянии немцы нередко открывали огонь по своим, приняв однополчан за наших солдат. Ход битвы за Ленинград был предрешен.
19 января 1944 года 2—я и 42—я армии соединились в районе Ропши у деревни Русско—Высоцкая.
К концу января фашисты были отброшены далеко от Ленинграда. Вечером 27 января над Невой прогремел еще один «январский гром» — салют из 24 залпов, выпущенный из 324 орудий. Эта дата вошла в историю как День ленинградской победы.
Анатолий АГРАФЕНИН,
писатель (Санкт—Петербург),
специально для газеты
«НЕДЕЛЯ Сегодня».
* Анатолий Аграфенин — писатель и журналист, много лет занимается темой блокады Ленинграда, поиском неизвестных материалов, воспоминаний и свидетельств очевидцев. Его очерки по результатам его исторических расследований регулярно публикуются на страницах газеты «Комсомольская правда». Автор книг «Неизвестная блокада: Малая дорога жизни», «Неизвестная блокада: путь на острова», выпущенных фондом «Созидающий мир» (Санкт—Петербург). Работал в газете «Советская молодежь» (Латвия, Рига). Автор газеты «СЕГОДНЯ».
