Приняв эстафету, УДГМ решает, не ответственно ли за персону иное государство. Быть может, Шенгенскую визу ему выдала Литва? В таком случае его переправляют в соседнюю страну.
Бывшая воинская часть ПВО в Муцениеки сегодня весьма комфортабельно отремонтирована, и там с беженцами проводят «интервью». «Наши сотрудники проверяют полученную информацию через другие государства, обычно процедура занимает три месяца. Если мы отказываем, у соискателя есть право обжаловать решение в суде. Ему предоставляется юрист и переводчик. Если в конце концов выносится негативное решение, то лицу надо покинуть Латвию. Если положительное — мы выдаем ему документ о пребывании в Латвии и единоразовую финансовую помощь», — информировала замдиректора УДГМ Майра Розе любопытных депутатов, а вместе с ними и читателей газеты «Сегодня НЕДЕЛЯ».
Позитивное решение о статусе беженца сопровождается выделением финансового вспомоществования в размере 278 евро. Несовершеннолетним полагается меньше — 194 евро.
Однако, чтобы получить статус и деньги, сначала надо убедить иммиграционные власти Латвии в угрозе своей жизни или здоровью.
Жизни иммигрантов в ЛР в ожидании исхода их судьбы трудно позавидовать.
— Сами мы их не кормим, но выдаем деньги — в день на человека выделяется 3 евро. Есть медицинская помощь — семейный врач в Муцениеки по договору оказывает первичную медицинскую помощь, — рассказывает М. Розе.
Теоретически и до решения о присвоении статуса иммигранты могут работать, но такие случаи крайне редки. Так что о дополнительных приработках к государственным трем евро говорить не приходится.
Детям дают направление в школу, в Муцениеки имеются библиотека, компьютерный класс. Возмещается половина расходов на самые базовые надобности в размере около 250 евро. Впрочем, кровать, постельные принадлежности, посуду надо покупать самим.
Беженцы также имеют право на воссоединение с семьей.
От чего сбежали?
Парламентариев, впрочем, больше заинтересовал не уровень благосостояния беженцев, а их криминальное прошлое.
Среди депутатов, выслушавших презентацию госпожи Розе, возникла дискуссия: могут ли в ЛР укрываться преступники, проникшие из других государств?
«Из белорусской тюрьмы убежал осужденный к смертной казни за убийство, наши действия?» — поставил вопрос ребром Ритварс Янсонс (национальное объединение).
— Мы не можем отправлять людей обратно в ту страну, где их убьют, — ответствовал председатель Комиссии по гражданству, миграции и сплочению общества Андрей Юдин («Новое Единство»).
По словам парламентария-правоведа, оказавшихся в наших пределах иностранцев, находящихся не в ладах с законом у себя на родине, следует рассматривать индивидуально. Если приговор касается религиозных убеждений или сексуальных практик, то такой человек в ЛР, разумеется, будет освобожден. А уголовников отправят в нашу тюрьму!
К своим, на Запад!
Как выясняется, после общения с социальными работниками и менторами, Сиротским судом и Красным Крестом иммигранты могут сделать, если можно так выразиться, карьеру:
— Беженец, имеющий постоянный вид на жительство, через пять лет имеет право на натурализацию, — отметила М. Розе.
Но все это лишь в теории. «Их цель не латвийское государство, если тут нет „cвоих“, долго они не задерживаются», — констатировала чиновник УДГМ. Только небольшая часть из прибывших по программе перемещения из южных стран ЕС беженцев с Ближнего Востока обратилась в Латвию повторно через год, чтобы обновить свои документы. А из тех, кого к нам переслали из Турции и кто потом все равно отбыл в богатую Старую Европу, не вернулся ни один!
— Мы живем в Союзе, и не можем сказать: это не наша проблема, — высказал свою философскую картину мира А. Юдин.
Стажировка в чистилище
Петерис Грубе, руководитель Центра размещения в Муцениеки, рассказал о своих впечатлениях в греческом лагере Виал. На «cортировке» за колючей проволокой, на сорокаградусной жаре ему пришлось общаться с мусульманскими «тинейджерами» — примерно сорокалетними мужиками, выдававшими себя за несовершеннолетних, отставших от родителей...
— Латыши люди творческие, — отметил господин Грубе. — Когда греческие сотрудники уходили, среди подростков начинался хаос. Но мы продолжали после 16.00 заниматься по меньшей мере до 20.00. Пытались организовать футбол, но это было тяжело по жаре, перешли на настольные игры. Организовывали выезды на пляж. Остров для них не закрыт, хотя местные жители патрулируют периметр лагеря, чтобы не разбегались. Однажды был праздник — распределяли старую одежду, которую принес грек-островитянин.
Отметим, что греческие и европейские власти выдают беженцам по паре трусов в год. Спят они по 10-12 человек в контейнере, на ковриках без матрасов. Благотворительные организации предлагают обучение греческому, английскому и немецкому языкам.
«Руководитель Центра размещения беженцев ЕС теперь просит присылать только латышей, но нас не так много», — то ли похвастался, то ли пожаловался Петерис Грубе.
— В адреналине недостатка не было, — cуммирует латвийский чиновник свои впечатления. — Бетон, грязь, дождь раз в три месяца — вот что такое греческие лагеря.
И оно вам надо, правоверные?
Николай КАБАНОВ.
«Мы не можем отправлять людей обратно в ту страну, где их убьют».