Вообще заслуги обсерватории в Балдоне для мира астрономии огромны. К примеру, многолетний исследователь космоса Илгмарс Эглитис открыл 149 малых планет и продолжает наблюдать за космическими телами, в том числе за потенциально опасными для Земли. Оказывается, нашей планете угрожает около 66 000 астероидов, летящих между Землей и Луной. Хотя точно известно о менее половины из них. Об этом и многом другом Илгмарс Эглитис и рассказал корреспонденту портала bb.lv.
Как астероид назовёшь…
Недавно у латвийских астрономов произошло большое событие. Еще в 2009 году Илгмарс Эглитис открыл новый астероид HW19, которому наконец ЦМП официально присвоил номер.
А кроме того, Эглитис открыл за последние годы еще 49 астероидов, находящихся в нашей Солнечной системе. Размеры их самые разные: диаметр одних — около двух километров, а некоторых в 30 раз больше. И все их рассмотрели из обсерватории в Балдоне, которую построили еще в советские годы — в том числе при помощи студентов. К слову, один из астероидов, чей диаметр около 1,5 километра, теперь гордо носит имя "Балдоне": сейчас он пролетает где–то между Марсом и Юпитером — в главном поясе астероидов.
— По какому принципу дают имена?
— Здесь система весьма непростая. Астероидам, которые только что открыты, первым делом дают не имена, но номера (например, упомянутый HW19), так называемое "постоянное обозначение", — рассказывает порталу bb.lv Илгмарс Эглитис. — Обозначение дополняется и номером, но только когда достаточно исследована орбита астероида. А этот процесс длится обычно около семи лет.
Почему так долго? Мы в состоянии наблюдать космические тела в главном поясе астероидов лишь очень небольшой отрезок времени при приближении астероида к Земле, когда он, грубо говоря, напротив Солнца на одной стороне с нашей планетой. В это время астероиды достаточно яркие, чтобы их вообще можно было увидеть.
А потом Земля, вращаясь по своей орбите, удаляется от астероида, его блеск уменьшается, и больше за ним наблюдать невозможно. Поэтому и приходится ждать, порой годами, чтобы Земля и интересующий нас астероид оказались в подходящей для наблюдения позиции.
Наконец спустя годы астероиду присваивается номер, а потом можно дать и имя. При этом Международный астрономический союз еще проверяет — а вдруг из другой обсерватории наблюдали за тем же космическим телом и на него имеют все права. Такая своего рода космическая конкуренция…
И название астероиду так просто не дают, что проверяет специальная комиссия при ЦМП.
Во–первых, имя, допустим, какого–нибудь выдающегося человека должно быть достаточно простым (ведь есть страны, где у человека может быть пять–шесть имен — такие для астероида не годятся) и без повторов.
Еще не должно быть имен политиков или крупных финансистов, которые могли бы просто купить это имя. Я, к примеру, когда отмечали 80–летие Раймонда Паулса, хотел назвать один астероид его именем, но в комиссии при ЦМП узнали, что он был и министром, и парламентарием, и отклонили предложение.
В итоге назвали астероид в честь многолетнего директора нашей обсерватории — Балклавса, у которого огромные научные заслуги в мире астрономии и популяризации ее в Латвии.
Через тернии — к звёздам
— Иногда в поиске новых малых планет нам помогают ученые из обсерватории Молетай Вильнюсского университета, — продолжает наш собеседник. — Мой коллега Казимир Черныс помогает при измерении координат космических тел.
Работы у нас более чем достаточно, а финансирование оставляет желать лучшего. Из постоянных работников в обсерватории теперь лишь четыре человека вместо 78, как было в советские годы. Значит, важно сотрудничать с другими обсерваториями — например из Литвы.
Поймите, открыть астероид — это очень кропотливый труд хотя бы потому, что мы лишь примерно знаем область, где имеет смысл искать новые малые планеты, которые движутся вокруг Солнца плюс–минус как и Земля.
В Балдоне без перерывов постоянно наблюдают астероиды и малые планеты, определяя их тип, размеры, скорость вращения, а также классифицируют их для потенциального поиска минералов на космических телах, что очень интересует частные компании (в том числе американские и китайские).
Кроме того, в обсерватории общими силами с радиоастрономами изучают черные дыры, или так называемую черную материю. Черная дыра — малоизученное и исключительно интересное образование (область пространства и времени) со столь сильной гравитацией, что даже свет не может покинуть его.
Конечно, зашла речь и об астероидах, которые могут быть опасны для нашей планеты. По словам Эглитиса, к таким относятся астероиды, проносящиеся между Землей и Луной. А таких сейчас — о ужас! — аж 66 тысяч, из которых астрономам известны только 48 процентов.
Когда прибудет НЛО
Обсерватория в Балдоне хоть и смотрит в космос из самой что ни на есть латвийской глубинки, но может разглядеть почти всю нашу Галактику. И, может быть, в таком случае вполне реален контакт с представителями внеземных цивилизаций…
Но на это астроном ответил вашему автору почти философски:
— Инопланетян и НЛО я не видел. Скорее всего мы, земляне, их и не увидим. Думаю, им нет смысла с нами связываться. Ведь это представители высших миров. А для чего им с нами вступать в контакт? Земляне примитивны, агрессивны, жестоки, постоянно воюют друг с другом, губят свою планету — родной дом, и вообще далеки от того, чтобы нормально жить по цивилизационным законам Вселенной…
То, что инопланетяне более высокоразвитые существа, — это очевидно даже с точки зрения науки. Они свободно летают в космосе. Представьте себе, насколько у них развита наука, если они способны летать между галактиками на миллионы световых лет, опережая скорость света. Ближайшая от нашей Солнечной системы звезда Проксима (из альфа Центавра) находится от нас на расстоянии четыре световых лет. При наших нынешних космических скоростях это примерно тысяча лет пути. Земляне не в состоянии преодолевать такие расстояния.
А ведь в нашей Галактике миллиарды звезд. И у представителей иных цивилизаций явно есть выбор, куда лететь. Уверен, мы не в топе их предпочтений…
Что мы можем предложить им? Наши технологии почти не развиты, а представителям иных миров с землянами своими технологиями делиться не просто глупо, но даже опасно: мы ведь тут же очередную войну развяжем, но теперь уже космического масштаба. Кому это в Галактике надо?
Во сне и наяву
Портал bb.lv поинтересовался у Эглитиса:
— Вам космос снится по ночам?
— Нет, не снится. Я его рассматриваю воочию, поскольку именно ночь — лучшее время для наблюдений за звездами.