Традиционный промысел охоты на китов практически ушел в прошлое. До недавнего времени он был актуален в Норвегии, Японии и совсем немного — в Исландии. Последняя намерена запретить китобоев с 2024 года ввиду экономической нецелесообразности отрасли. «У нас мало оснований для разрешения охоты на китов после 2024 года», — отметила министр рыболовства и сельского хозяйства страны Свандис Сваварсдоттир. По ее словам, нет никаких подтверждений тому, что эта деятельность приносит какую-либо экономическую выгоду. «Япония была крупнейшим потребителем [исландского] китового мяса, но в последние годы стабильно сокращала объемы закупок, — указала Сваварсдоттир. — Почему Исландия должна рисковать, продолжая экономически невыгодную ловлю китов, чтобы продавать продукт, пользующийся низким спросом?» Кроме того, охота для исландцев стала слишком дорогой из-за расширения прибрежной зоны, где рыболовство запрещено. Также были повышены требования безопасности к импортируемому мясу, что затруднило экспорт из Исландии. Наконец, функционирование местных заводов по переработке китового мяса осложнила пандемия коронавируса — рабочие просто не могли трудиться в прежнем режиме из-за введенных ограничительных мер, в том числе требования о соблюдении социальной дистанции.
Говоря о прекращении охоты на китов, Сваварсдоттир, которая является членом Лево-зеленого движения Исландии, вспомнила, что китобойный промысел всегда вызывал немало вопросов и что именно из-за него американский ретейлер Whole Foods на долгое время отказался от торговли исландскими товарами.
Несмотря на всеобщее осуждение, до недавнего времени охота на китов в Исландии считалась выгодной. В начале 2019-го Институт экономических исследований Исландского университета по заказу министерства промышленности подготовил отчет об общем экономическом влиянии китобойного промысла. Аналитики выяснили, что в Исландии вылавливают всего 3% от общего числа китов, забиваемых по всему миру. Тем не менее в 2017 году доход от китобойного промысла составил 1,7 миллиарда исландских крон (14,1 миллиона долларов; все доходы бюджета тогда составили 10,4 миллиарда долларов). «Мы рассмотрели все положительные и отрицательные аспекты [китобойного промысла] и пришли к выводу, что в общем и целом охота на китов экономически целесообразна», — заявлял тогда Оддгейр Агуст Оттесен, экономист из Института экономических исследований.
В отчете отмечалось, что исландские полуфабрикаты из финвалов (преимущественно замороженное мясо; финвал — близкий родственник синего кита и второе по величине животное планеты) в последние годы в основном экспортировались в Японию. Каждый кит, добытый в период с 2009-го по 2017-й, принес средний доход в размере 16,4 миллиона исландских крон (136 000 долларов), а общий доход от продажи мяса финвалов за эти годы составил около 11,3 миллиарда исландских крон (93,6 миллиона долларов США). Экономисты сочли, что бой китов выгоден и по другой причине: он якобы увеличивает запасы рыбы в исландских водах. «Киты едят в семь-восемь раз больше, чем мы, — пояснял Оттесен. — И потребление ими рыбы имеет большое значение. Популяции китов очень сильно увеличиваются, следовательно, и влияние от деятельности китов может усилиться. При сокращении числа китов запасы рыбы пополняются». Авторы отчета не выявили отрицательного влияния китобойного промысла и на важный для Исландии туристический сектор (в экспортных доходах страны доля туризма превосходит морепродукты более чем в два раза: 42% против 17-ти). По данным аналитиков, даже в 1986-1990 годах, когда страну подвергали сильнейшей критике из-за китобоев, число туристов в стране увеличилось на 34%. В тот период Исландия, кстати, все же поддалась давлению и присоединилась к решению Международной китобойной комиссии (МКК; International Whaling Commission, IWC), установившей с 1986-го мораторий на бой китов. Разрешалась лишь ограниченная добыча этих животных в исследовательских целях. Но уже в 2006-м страна решила возобновить коммерческий китобойный промысел, сославшись на зависимость от использования морских ресурсов.
Роковую роль для бизнеса на крови исландских китов сыграли не протесты экологов (они якобы добились снижения доли туристов, пробующих китовое мясо, с 40 процентов в 2009-м до 11 процентов в 2017-м), а дружба с Японией — главным потребителем китовых деликатесов. В 2019-м страна перезапустила промышленный лов этих животных, выйдя из МКК. И в тот же год два основных исландских держателя китобойной лицензии приостановили охоту на китов, а один из них навсегда отказался от этого бизнеса в 2020-м. Таким образом, в 2019-2021-м в Исландии был убит только один кит: малый полосатик (китобои называют его норвежским словом «минке») в прошлом году. При этом текущие квоты (на 2019-2023 годы) позволяют исландцам ежегодно вылавливать 209 финвалов и 217 малых полосатиков.
Исландцы активно отстаивали право на китобойное наследие в конце прошлого тысячелетия, и так же активно остановить масштабное истребление китов тогда пытались экоактивисты — путем прямого вмешательства в деятельность рыбаков, с помощью акций протеста, за счет организации экономического и дипломатического давления. Так, в 1978 году неправительственная экологическая организация Greenpeace попыталась помешать охоте на китов, подогнав к китобоям корабль «Радужный Воин» (Rainbow Warrior). Следующая такая попытка, предпринятая в 1979 году, закончилась обстрелом протестующих гарпунами. Исландия организовала военное сопровождение китобоев и дважды захватывала «Радужного Воина», а также надувные лодки с активистами Greenpeace. В ноябре 1986-го двое активистов, связанных с обществом охраны морской фауны «Морской Пастух» (Sea Shepherd Conservation Society), уничтожили техническое оборудование, в том числе компьютеры, на китобойной станции в Хваль-фьорде (фьорд на западе Исландии). Им также удалось потопить два исландских китобойных судна, стоявших на якоре в гавани Рейкьявика.
В 1987 году Greenpeace добилась конфискации в Гамбурге 170 тонн исландского китового мяса, предназначавшегося японцам. Аналогичная акция была проведена в Финляндии в 1988 году, тогда исландцы лишились 197 тонн продукции. В обоих случаях партии китового мяса были конфискованы местными властями в соответствии с Конвенцией о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (Convention on International Trade in Endangered Species of Wild Fauna and Flora, CITES). Многие крупные торговые сети в 1980-х и начале 1990-х отказались от поставок исландской рыбы. Бойкота добилась та же Greenpeace. Контракты с исландцами расторгли фастфуд-сети Wendy's и Long John Silver, Burger King сильно сократила закупки. Немецкий консорциум Tengelmann, тогда управлявший 600 супермаркетами и 850 складами, также прекратил закупки исландских морепродуктов из-за китобойной политики страны. Aldi Süd (немецкая сеть магазинов-дискаунтеров) отказалась от исландских креветок. Но этих мер оказалось недостаточно: Исландия еще долго держалась за обычаи средневековых охотников — до тех пор, пока весь китобойный промысел не накрыло волной экономической бесполезности.
Экологи сетуют, что многие обыватели в Исландии по-прежнему выступают за китобойный промысел — особенно те, кто постарше и кто живет в прибрежных и удаленных от столичного Рейкьявика поселениях. Они считают, что бой китов сродни рыболовству и, следовательно, является частью гордого наследия Исландии как страны мореплавателей. «Проблемы благополучия животных, связанные с китобойным промыслом, и отсутствие рыночного спроса до недавнего времени не имели большого значения в национальном сознании», — указывают эксперты. По их наблюдениям, некоторые исландские политики на протяжении многих лет бессовестно использовали аргумент об историческом наследии в борьбе за сохранение китобойного промысла. По данным благотворительной организации «Сохранение китов и дельфинов» (The Whale and Dolphin Conservation, WDC), в период с 2006-го по 2018-й в Исландии были убиты 852 финвала. «Эта и без того удручающая статистика выглядит еще более удручающей, если учесть, что финвал — второе по величине животное на планете. Каждое животное имеет свои права, но создание такого размера играет огромную роль в сохранении баланса морских экосистем. Кроме того, финвал входит в число животных, находящихся под угрозой исчезновения», — отмечают экологи.
В WDC обрадовались возможному отказу от охоты на китов. «Очевидно, что это отличная новость. И своевременная — за последние годы исландские китобои убили сотни китов, несмотря на почти нулевой внутренний спрос», — заявила Ванесса Уильямс-Грей, представитель WDC. И все же защитники животных опасаются, что охота на финвалов может возобновиться в 2022-м — с тем, чтобы Исландии впоследствии выделили новые квоты на ловлю китов. «Но в последние годы политический ландшафт в Исландии сильно изменился, — подчеркивают активисты. — Молодежь все больше интересуется проблемой изменения климата и ролью, которую киты играют в сохранении океанов». Нужно бороться с китобоями до тех пор, пока воды около Исландии не станут безопасными и свободными, подчеркивают экологи. Проведенный в 2018 году опрос показал, что у исландцев нет единого мнения о целесообразности сохранения китобойного промысла. 34% выступили за продолжение многовековой охоты, 34 процента — против, и почти треть (31%) — ни за, ни против. В Рейкьявике китобоев поддержали 30 процентов граждан, в сельской местности — 42%.
На сторону китов в последние годы встали не только экономисты, но и ученые: они выяснили, что киты помогают охлаждать планету, которая все в большей степени страдает от глобального потепления. Кит, по сути, — огромный плавающий склад углерода. «Киты на протяжении всей жизни накапливают углерод в своих тушах, — поясняет Крис Джонсон, руководитель инициативы Всемирного фонда дикой природы по защите китов и дельфинов (WWF’s Protecting Whales and Dolphins Initiative). — Умирая, они опускаются на дно океана, запирая этот углерод на сотни лет. Каждый большой кит поглощает в среднем 33 тонны CO2. Между тем дерево поглощает всего до 48 фунтов CO2 в год».
До развития современного китобойного промысла популяции китов (за исключением кашалотов) опускали на дно океана от 190 000 до 1,9 миллиона тонн углерода в год — это эквивалентно сокращению автомобильного трафика на 40-410 тысяч машин. Но если туше кита не дают опуститься на морское дно, весь накопленный углерод выбрасывается в атмосферу. Правда, для исландцев это слабый аргумент — страна стабильно входит в топ-10 локаций мира с самым чистым воздухом.
Киты способствуют поглощению углерода и другим способом — за счет увеличения популяций фитопланктона. Эти микроскопические морские организмы производят около половины атмосферного кислорода и улавливают около 40% всего производимого CO2. Передвигаясь в океане, киты оставляют за собой фекальный след — богатые железом и азотом отходы, тем самым обеспечивая идеальные условия для роста фитопланктона. По данным WWF, до развития китобойного промысла в промышленных масштабах в океане было около 5 миллионов китов, а сейчас — 1,3 миллиона. В организации поддержку международных усилий по восстановлению популяции китов называют «невероятно эффективным способом борьбы с изменением климата». Но признать китов спасителями, а не едой, пока готовы не везде.