Традиционно считается, что социальная жизнь требует хорошо развитого мозга – это ведь нужно различать всех членов твоего сообщества «в лицо», помнить, кто с кем в каких отношениях, помнить, как самому следует вести себя с теми, кто тебя окружает. Задача усложняется, если твоя группа общается с другой группой, с которой вы можете дружить, а можете враждовать.
До сих пор такие многоуровневые социальные конструкции наблюдали лишь у приматов, дельфинов, слонов и ещё некоторых зверей. Что до птиц, то они, как считалось, таких социальных высот достичь не могут – просто в силу небольшого мозга. Конечно, у птиц есть виды, образующие крупные сообщества, но либо эти сообщества довольно свободные, то есть отдельные особи там легко появляются и так же легко исчезают, не будучи связаны с кем-либо прочными социальными связями; либо же, если в группе социальные связи всё же образуются, то такая группа сильно привязана к территории и к другим группам относится просто как к конкурентам-чужакам.
Но оказалось, что среди птиц есть такие, которые вступают в сложные многоуровневые социальные отношения: у них есть группы и они могут дружить группами. Самое удивительное, что этими птицами оказались грифовые цесарки, которые относятся к Курообразным – отряду, который не считается таким уж интеллектуально развитым. Грифовые цесарки обитают в полупустынях Африки, по которым бродят стаями, насчитывающими по несколько десятков особей (они именно бродят – потому что летают плохо и неохотно).
Исследователи из Института поведения животных Общества Макса Планка вместе с коллегами из других научных центров Германии, Швейцарии, Великобритании и Кении несколько лет наблюдали за несколькими сотнями птиц, которые образовывали 18 сообществ численностью от 13 до 65 особей. К некоторым птицам прикрепляли GPS датчики, чтобы проверить, переходят ли они из группы в группу и как разные группы относятся друг к другу в целом.
В статье в Current Biology говорится, что птичкам было явно не всё равно, с кем бродить по африканским просторам. К примеру, несмотря на то, что на ночлег вместе могли устроиться сразу несколько групп цесарок, на утро птицы отправлялись искать пищу со своими прежними товарищами. Хотя у них были все возможности сменить общество, цесарки всё-таки строго соблюдали групповую принадлежность.
Но при этом разные стаи цесарок нередко дружили между собой, то есть, например, две стаи могли бродить бок о бок и вместе ночевать, одновременно избегая какой-нибудь третьей стаи. Такие социальные предпочтения зависели от сезона и от ландшафта, иными словами, в одно время года цесарочья стая желала иметь соседями одних цесарок, а в другое время года – других; и то же самое происходило при перемещении с одних территорий на другие.
Получается, что умение держать в уме сложную систему социальных отношений вполне доступно даже таким не слишком мозговитым птицам, как Курообразные – ну, по крайней мере, некоторым из них. С другой стороны, мы неоднократно писали о том, что птицы вообще умнее, чем мы их себе представляем – тут можно вспомнить и абстрактное мышление утят, и то, что голубей можно научить отличать смысл от бессмыслицы. Да и с мозгом птиц всё не так просто: некоторые особенности его строения говорят нам о том, что судить об уме просто по размеру мозга в случае птиц не очень корректно.