Если вы слушали в среду выступление Бориса Джонсона, у вас могло возникнуть впечатление, что доклад о России был не чем иным, как попыткой помешать Брекситу. Однако это не так — вопреки ожиданиям доклад Комиссии по разведке и безопасности оказался гораздо оригинальнее и важнее. Подлинным открытием стала информация не столько о России, сколько о самих спецслужбах Объединенного королевства.
Основная линия доклада не нова и не представляет трудностей для понимания. Постсоветская Россия добивается того, чтобы к ней относились как к великой державе. Для достижения этой цели она использует свои спецслужбы, чтобы вредить западным странам, например, Британии. Они применяют для этого разные инструменты — отравления, кибератаки, дезинформацию, финансовое влияние и шпионаж. И, как признал министр иностранных дел Великобритании Доминик Рааб (Dominic Raab), говоря о выборах 2019 года, российские спецслужбы не оставляют этих попыток.
Однако главное откровение доклада о России касается не этой страны, а Британии. И оно состоит в том, что недальновидные британские политики позволили этому произойти; что разведслужбы Объединенного королевства решили наблюдать за происходящим со стороны. Из трех ключевых фраз в докладе следует, что спецслужбы считают британскую демократию слишком «щекотливым вопросом», чтобы вмешиваться, они были так заняты борьбой с терроризмом, что «отвлеклись»; и все это произошло потому, что правительство в целом, а не только агентства, способствовало «в некотором роде попустительской позиции» в отношении России.
Этот провал невероятно важен. Во-первых, так как он служит свидетельством, что разведслужбы Объединенного королевства не были сосредоточены на враждебных угрозах, несмотря на наличие явных наглядных улик. И во-вторых, потому что из него следует, что у правительства нет четкого понимания истинных задач разведслужб, и именно это в конце концов помешало им выполнить свою работу.
Это не всегда было так. Более столетия назад, когда Ми-5 и Ми-6 только были сформированы, сферу их компетенций можно было четко сформулировать в двух словах: «защита королевства». Эти слова оставались актуальны до тех пор, пока в 1989 году Ми-5, а через пять лет и Ми-6, не стали официальными органами.
Ричард Халдейн (Richard Haldane), возглавлявший комиссию, в которой сформировались обе службы в 1909 году, открыто говорил о целях их создания. Перед службами поставили задачу определить «источники и масштабы иностранного шпионажа, осуществляемого на данный момент в этой стране». Сбор разведданных службами должен был осуществляться «систематически». Именно этим Ми-5, в частности, занимался в течение всего двадцатого века. Но именно этого современные политики и службы не сделали в случае с Россией.
На то было три причины. Первая — несколько правительств подряд никак не могли осознать, что Владимир Путин стремится разжечь новую холодную войну образца XXI века с западными демократиями. Вместо этого, начиная с Тони Блэра (Tony Blair) и заканчивая Джонсоном, они с готовностью открывали двери перед российской властью и российскими деньгами. В этом отношении трудно перекладывать вину на плечи разведслужб, хотя они могли и должны были строже предостерегать власти об угрозе. Эта политика была беспредельно наивна.
Вторая причина — это нагрузка спецслужб в период после холодной войны. Она распределялась в основном на борьбу с терроризмом, особенно после 11 сентября, а также на решение непреходящих проблем, связанных с Северной Ирландией, и растущую угрозу со стороны агрессивных праворадикалов. К 2008-2009 годам, по данным доклада о России, всего 3% деятельности Ми-5 было направлено на борьбу с «активностью враждебных государств». К 2006 году всего 4% деятельности Центра правительственной связи было сосредоточено на бывшем советском блоке — по аналогичным причинам. В последнее время это соотношение снова увеличилось, хотя точные цифры в докладе не назывались. Тем не менее они означают, что в матче с путинской Россией на наших воротах не было вратаря.
Третья причина — самая трудная и сложная. Еще в 1909 году «королевство», которое должны были защищать спецслужбы, было весомым аргументом. Сегодня же в условиях либеральной демократии оно превратилось в анахронизм. И все же, как говорится в докладе о России, спецслужбы «не считают, что они несут первичную ответственность за активную защиту демократических процессов в Объединенном королевстве». На вопрос комиссии о возможной роли России в референдуме по вопросу выхода из ЕС они выразили «крайнюю озабоченность», что этот вопрос каким-то образом касается их компетенции.
С одной стороны, это достойно восхищения. Это доказывает, насколько серьезно спецслужбы относятся к отведенным им в соответствии с законодательством обязанностям. Это доказывает, что они, как разведслужбы, щепетильны в отношении собственной линии поведения в мире, требующем прозрачности и здравого управления. Однако это также доказывает, что они пренебрегают ключевой частью их работы и должны четче понимать, что именно они защищают.
Рассмотрим следующий весьма показательный пример. Потенциальный распад Великобритании, который мог последовать за референдумом в Шотландии в 2014 году, разумеется, не вписывается в интересы Объединенного королевства, являясь одним из важнейших вопросом национальной безопасности нашей страны. Поэтому заниматься этой проблемой должна Ми-5 не в последнюю очередь потому, что в расколе нашего государства явно заинтересована такая враждебная держава, как Россия. Политическое давление очевидно. Большинство в Шотландии могло проголосовать за — и, возможно, так и сделает. В данном случае спецслужбы явно должны играть весьма деликатную роль, но вряд ли можно заявлять, будто они должны бездействовать.
Государственный мыслитель масштаба Холдейна был бы гораздо требовательнее к спецслужбам и политикам. Он верил в государственные органы, организованные по рациональным принципам и ориентированные на рациональные цели, которые можно достигнуть благодаря квалифицированным государственным служащим. Что следовало бы делать и нам.
Пора серьезно приступить к творческому размышлению о роли спецслужб, которые требуются нации, но которые слишком часто бездействовали при агрессии со стороны России. И все же, что печально для Великобритании, государственные реформы, столь необходимые во многих сферах, лежат далеко за пределами возможностей такого идеалиста-гегельянца, как Холдейн. Напротив, они оказываются в руках мстительного мелочного вандала вроде Доминика Каммингса, проталкивающего злонамеренную партийную повестку, лишь усиливающую в обществе враждебность к государственным службам, а не помогающую восстановить столь необходимое сейчас доверие.